— Мы не первые, — обратил Арсен внимание на постороннюю машину.

— Вижу, — ответила Валька. Настроение, с утра бывшее безоблачным, начало неудержимо портиться. — Это альфонс.

— Понятно, — невозмутимо ответил Арсен. Валька мрачно покосилась на него. Ничего, сейчас они познакомятся, и тогда посмотрим, что останется от всех этих прекрасных теорий насчет того, что нельзя осуждать ближнего. А если, вдобавок к прочим своим прелестям, альфонс продолжит свои заигрывания с ней на глазах у Арсена, то дело закончится дракой. Только этого не хватало!

Нина открыла дверь сразу после звонка. Причина такой оперативности стала понятной, когда они вошли в прихожую. Посредине развалился шланг моющего пылесоса, по полу разбросаны какие-то тряпки…

— Обувь здесь снимайте, — угрюмо потребовала Нина, как всегда, не здороваясь. — У меня сегодня генеральная уборка…

— Что, другого времени для генеральной уборки не нашлось? — раздраженно спросила Валька. Она балансировала на одной ноге перед дверью и тщетно пыталась расстегнуть молнию на сапоге. Арсен подхватил ее под локоть.

— Время как время, — огрызнулась Нина. — Не хуже всякого другого…

— Когда ждут гостей, уборку не затевают, — назидательно сказала Валька. Ей удалось снять сапоги, она взяла их в руки, шагнула туда, где, по мнению Нины, было уже убрано. Оптимистка!

— Как велели, так и делаю, — снова огрызнулась домработница. — Не нравится — не приезжайте.

Валька захлебнулась негодованием и быстро оглянулась на Арсена. Но тот сохранил каменное выражение лица и в ссору не ввязался. Молча вылез из обуви и пошел вслед за Валькой.

— Туфли заберите, — одернула его домработница с некоторым злорадством.

— Поставьте их туда, где они вам не помешают, — ответил Арсен, не повышая голоса. Отобрал у Вальки сапоги и поставил их на пол. Нина открыла было рот, но тут цыган обернулся и уставился на нее немигающим взглядом. Он не произнес ни слова, но Валька увидела, как шея и лицо домработницы начали наливаться краснотой.

«Ну, сейчас заверещит», — подумала Валька, и даже глаза прикрыла от страха.

Однако тишина не нарушилась ни единым звуком.

— Пойдем, — сказал цыган и помог ей снять куртку. Передал куртку Нине с рук на руки, туда же небрежно перебросил собственное пальто с шарфом и обронил через плечо:

— На плечики повесьте…

Нина безмолвствовала с ворохом верхней одежды в руках. Валька с изумлением посмотрела на Арсена. Кто бы мог подумать!

— Кто бы мог подумать, что ты умеешь ставить на место! — выразила она вслух обуревавшие ее чувства.

— Ненавижу хамство, — коротко ответил цыган.

— Она наши вещи на пол побросает…

— Не побросает, — уверенно ответил цыган.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что она поняла, что ей это даром не пройдет.

— Ты знаешь, как обращаться с прислугой.

— Дело совсем не в том, что она прислуга, — объяснил цыган, пока она прихорашивалась перед зеркалом. — Дело в том, что она переступает границы элементарных приличий. Уж не знаю, почему твоя бабушка ей это позволяет, наверное, имеет свои причины… Но у меня таких причин нет, поэтому я так с собой разговаривать не позволю. И с тобой тоже.

Валька удовлетворенно вздохнула. Победа над Ниной, возможно, небольшое событие, но если вспомнить, что никому на ее памяти таких побед одерживать не удавалось, тогда можно сказать, что день прожит не зря.