— Эй, Ромка, тревога! — весело окликнул Уайт. — Большевики прорвались к Белой в Дюртюлях! Приказ двигаться туда на подмогу пехоте!

«Кент» был оборудован радиостанцией и поддерживал связь со штабом.

— Если что — на «Ревеле» Старк в двух верстах отсюда, он вас выручит! Арестанта твоего к тебе высаживаю!.. Слышишь меня, Горецкий?

— С-слышу, — плохо соображая, обернулся Роман. — Благодарю, Митя…

— Екатерина Дмитриевна? — всё улыбался в барбете Уайт. — Не знал, что вы с нами! Как ваше бесценное здоровье?

Глаза у Кати блеснули, а голос зазвенел.

— Как вам не стыдно, Митя, командовать расстрелами?

Улыбка соскочила с лица лейтенанта Уайта.

— Вы чудовище, Митя! А ваш приятель, — Катя указала на Романа, — лжец и мошенник! Он похитил государственные ценности!..

Роман странно пошевелил плечами, будто ему было тесно в одежде.

Из бронированной рубки «Кента» вышел капитан Джеймсон. Заметив Романа и Катю, он приложил два пальца к козырьку фуражки.

— Господин капитан! — закричала Катя Джеймсону по-английски. — Вы содействуете преступлению! Вы должны остановить человека, который…

Роман не понимал языка — но угадал суть. Не размахиваясь, он отвесил Кате пощёчину. Катя мгновенно замолкла, схватившись за лицо. Она смотрела на Романа широко раскрытыми глазами. Её никто никогда не бил.

— Не смей! — мёртво произнёс Роман.

— Горецкий, это низость… — в ошеломлении сказал Уайт.

Капитан Джеймсон что-то спросил издалека.

— Я здесь — полномочный представитель компании «Шелль»! — бешено-спокойно отчеканил Роман. — Я никому не обязан объяснять свои поступки! Передайте капитану, чтобы исполнял приказ коммодора Мюррея!

Уайт распрямился и одёрнул китель.

— Капитан знает, какие приказы исполнять, — ответил он. — Мы уходим! Твоя охрана теперь — Старк.

Уайт развернулся и двинулся к рубке, к Джеймсону, а Роман за плечо развернул Катю и подтолкнул к трапу с мостика. Ему было немного страшно и очень легко. Он чувствовал себя освобождённым от необходимости искать окольные пути и считаться с людьми, которые ничего для него не значат. Он вступил в последний бой: осталось только добыть документы Турберна.

На кормовой палубе команда окружила Мамедова. Никто из речников не видел того, что случилось на мостике.

— Как харчи у британцев? — любопытствовал боцман Панфёров.

— Небось, посытнее наших щей! — сразу рассердился Павлуха Челубеев.

Мамедов за руку поздоровался с Нерехтиным и хлопнул Алёшу по плечу.

На «Кенте» вытягивали швартовы, рявкнул гудок, из-под обноса полезла пена закрутившихся колёс, просвет между пароходами увеличивался.

Роман равнодушно растолкал речников.

— Мамедов, теперь и нам пора прогуляться на промысел, — сообщил он.

— Я могу одын сходыть, — небрежно возразил Хамзат Хадиевич.

— Не будем спорить, — отрезал Горецкий.

Мамедов всё прекрасно понял. Опытным взглядом он определил пистолет в кармане кителя у Романа.

— Дождысь мэня, Ванья, — попросил он Нерехтина.

— Дождусь, Хамзат, — спокойно пообещал Иван Диодорыч.

12

Едва только ветви деревьев закрыли протоку и пароход, Роман достал из кармана кителя браунинг. Без свидетелей можно было и не стесняться.

— При попытке к бегству я вас просто застрелю, — предупредил он.

Мамедов шёл чуть впереди и даже не оглянулся:

— А я нэ побэгу.