– Это моя мать!..

И словно провалился в бездну…

– Остановите машину! Он лишился чувств!

Шофёр затормозил и поспешил на помощь. Они уложили доктора на заднее сиденье.

– Гони в больницу, да поживей! – приказал следователь.

Машина рванула с места и скрылась в темноте.

23

Открыв после долгого забытья глаза, Халдун с изумлением обнаружил, что находится в больничной палате. В окно бил яркий солнечный свет. Рядом сидела Нермин, а чуть поодаль – дядя Нихат и тётя. Он беспокойно зашевелился. Тотчас над кроватью склонились врач и медицинская сестра.

Что же с ним произошло? «А-а-а, – вспомнил Халдун, – мать!» Он-то думал, что эта нищенка просила подаяние!.. Да как же можно было не заметить, что её взгляд молил совсем о другом?.. На глаза у него навернулись слёзы.

– Как ты себя чувствуешь, дитя моё? – решился спросить Нихат-бей.

– Благодарю вас. Я почти здоров… Только… – Халдун умолк, не решаясь задать роковой вопрос. «Неужели, – думал он, – мне стыдно? Ведь это была моя мать!» И глядя в упор на Нихат-бея, спросил:

– Это она?

– Да, – ответил Нихат-бей, сильно смутившись.

Он узнал её в морге с первого взгляда. Назан ещё больше постарела с тех пор, как они виделись в стамбульской тюрьме. Но не могло быть никаких сомнений – это она.

Обхватив голову руками, Халдун заплакал. Нермин бережно гладила его по волосам. Она тоже очень страдала. Ей было особенно больно от мысли, что он так сурово укорял эту страдалицу.

– Она сама покончила с собой? – спросил Халдун.

– Пока ещё не известно. Лицо было сильно исцарапано. Я полагаю, что ей пришлось бороться за жизнь… Но кто знает?

– А что говорит следователь?

– Сейчас он срочно выехал на расследование другого дела. Задушили кабатчицу.

– Задушили? Где?

– В какой-то конюшне, на окраине города…

Тело Наджие лежало на земляном полу посреди хибарки, некогда служившей конюшней. Лучи света, едва проникавшие в проём крошечного окна, освещали страшную картину насильственной смерти.

Возле двери дежурили полицейские, а вокруг хибарки гудела толпа. Наконец прибыли представители власти – начальник отдела безопасности, следователь и судебный врач. Конюшню осветили. По всему было видно, что здесь происходила отчаянная борьба.

– Мне сообщили, что в этой хибарке жила нищенка, утонувшая в море, – сказал начальник отдела безопасности. – Но что могла здесь делать кабатчица?

Врач наклонился и пощупал пульс.

– Несомненно одно – её задушили.

– Это ясно с первого взгляда. Однако мы ещё ничего не можем сказать о мотиве преступления, – заметил следователь. – Пока что в голову приходит одно соображение…

– Какое же?

– Одновременно произошли две смерти. Не замешано ли тут третье лицо?

– Возможно. Но попробуем выяснить сначала что-нибудь от соседей.

Все трое вышли из хибарки. Их тотчас окружила толпа любопытных, среди которых находился и хозяин злополучной конюшни Хасан. Его сразу можно было узнать по удручённому виду. Он никак не мог понять, почему в конюшне оказалась эта кабатчица. Его наверняка будут теперь таскать на допросы, а он-то при чём? Ведь даже не он, а жена сдала внаём проклятую хибарку! В тот день, когда впервые здесь появилась нищенка, его и дома-то не было.