За бутылку похмельного эликсира я купил у ключаря старую, но ещё крепкую походную безобъёмную сумку на сорок килограммов груза. При полной загрузке она держала заряд две недели, но с зарядом, как вы понимаете, у меня проблем не было. За пару омолаживающих зелий, добившись этим расположения служанок, наполнил сумку едой долговременного хранения, наподобие копчёных окороков, вяленого мяса и колбас, сушеной рыбы и сухарей. По пути должно было встретиться достаточное количество источников, но пару фляг вина положить я тоже не забыл. Прихватил ещё пару светящихся амулетов-шариков на случай, если вдруг тоскливо станет без света. Весь поход, по моим прикидкам, должен был занять максимум неделю неспешного передвижения, но я готовился, как в пустыню, где идёшь на сутки — запасай на трое. Заработанные честным трудом в поте лица (и не только лица) деньги решил графу не оставлять.

Здесь существовала своя интересная система расчётов. Дворецкий, он же казначей графа в этом замке, вёл учёт доходов и расходов всех слуг. В конце недели при выплате жалованья он непременно сообщал каждому его баланс на текущий момент. Прямо как в столичном банке: дебет — кредит — сальдо. Говоря человеческим языком: всё, что начислено, — всё, что удержано, — всё, что осталось. Тратить в этих краях особо было негде, но иногда кто-нибудь из слуг по служебной надобности направлялся в места, не лишенные признаков цивилизации — лавок и трактиров. Тогда можно было получить у дворецкого часть или все свои деньги, выдать их путешественнику и старательно обременить его заказами. Периодически, примерно раз в три месяца, непосредственно в замок приезжал со своими товарами торговец и устраивал для обитателей небольшую ярмарку. Эти события народ потом вспоминал довольно долго.

— Это было через неделю, как кривой Гарсиус приезжал?

— Нет, ты путаешь. Это когда Вансис-жаба кувшинчик с благовониями в новенькую горничную кинул… Её потом не иначе как жабьей невестой звать стали.

— А-а-а, так вот зачем она горшок смолы у десятника выменяла и Вансиса-жабу ждёт! Аж извелась вся… Так о чём это мы?

Процветали здесь и азартные игры, в основном в кости. Взаиморасчёты производились тоже довольно просто. Оба игрока приходили к дворецкому, тот списывал некую сумму с проигравшего и записывал на счёт победителя.

Я, признав удобство такой формы хранения сбережений, тем не менее потребовал выдавать мне жалованье наличными, и пусть себе считают меня жадиной «с приветом». Все ведь имеют полное право на безобидные причуды. Допустим, у меня — самая тихая: ночами, под одеялом, трясущимися от вожделения руками перебирать тускло мерцающее в свете Селены серебро… впрочем, под одеялом какая Селена — в свете моих горящих глаз… монетку за монеткой…

Но, разумеется, самый древний способ торговли (не путать с древнейшей профессией… а может, это одно и то же?) — прямой обмен товарами и услугами — был здесь наиболее распространен. Деньги ещё надо превратить в нужную тебе вещь, что в условиях удалённости горного замка непросто, а иметь желаемое хочется уже сейчас.

Наконец сумка была собрана, деньги уложены — с последней выплаты у меня накопилось около ста лоперских серебряных марок, что по курсу соответствовало пятистам семидесяти элморским серебрушкам. Осталось только назначить самому себе дату убытия. Признаюсь, вспоминая прошлое своё путешествие, очень мне не хотелось снова лезть под горы, поэтому решил всё-таки дождаться графа, вдруг он безоговорочно выполнит своё обещание и даст сопровождение. Дорога поверху на свежем воздухе сулит гораздо более красочные виды, нежели пещеры.

В эти дни, помимо исцелений, я упорно тренировался в построении шара из тех узоров, которые продемонстрировал мне Финь Ю. Казалось бы, детская головоломка — можно враз собрать.