– Как такое вообще возможно?

– Интернет, мобильные телефоны… В наше время друзья звонили нам домой, попадали на папу или Режин и просили позвать нас к телефону. Теперь такого нет и в помине. Сегодня мы не знаем, с кем дружат наши дети. Мы не видим их друзей, не общаемся с ними.

– Ну, они ведь приводят их домой.

– Не так уж часто.

Мальчик наконец перестал капризничать. Его вниманием завладел огромный круассан.

– Марго все еще дружит с Полин? – спросила Мелани.

– Да, конечно. Но Полин, скорее, исключение. Они дружат с четырех лет. А что до Полин, то я уверен – при встрече ты ее не узнаешь.

– Даже так? И почему?

– Потому что наша Полин превратилась в Мэрилин Монро.

– Ты шутишь? Маленькая худышка Полин, с торчащими зубами и вся в веснушках? Бог мой! – Мелани была шокирована.

Она легонько похлопала ладошкой по руке брата.

– Ты справишься, братишка. Я тобой горжусь. Должно быть, это тяжелая работа – воспитывать двух подростков.

Антуан ощутил, как на глаза набегают слезы, и резко встал.

– Что скажешь об утреннем заплыве? – с улыбкой предложил он.

Вокруг бассейна сновали семьи. Наблюдать за ними было намного интереснее, чем читать роман. Внимание Антуана привлекла одна пара. Им было между сорока и пятьюдесятью: он – худощавый мужчина с красивым рисунком пресса и мускулистыми руками, она – не в лучшей форме, немного полновата. Антуан улыбнулся, невольно сравнивая эту пару с собой и Астрид. Двое детей-подростков были такого же возраста, как Марго и Люка. На лице девочки, чьи ногти были выкрашены чернильно-черным лаком, застыло недовольство всем и вся. В ушах у нее были наушники. Мальчик увлеченно играл в «Nintendo». На вопросы родителей дети отвечали пожатием плеч или невнятным бормотанием. «Добро пожаловать в клуб!» – подумал Антуан. Но этой паре повезло, ведь они были вместе. В отличие от них с Астрид. Они – одна команда и вместе встретят грядущие грозы. А ему приходится справляться с ними в одиночку.

Когда они с Астрид в последний раз говорили о детях? Он не мог вспомнить. Как они ведут себя с ней, с Сержем? Такие же несносные, как с ним? Или еще хуже? Или, наоборот, ведут себя хорошо? И как она реагирует на их выходки? Случается ли ей выходить из себя? Кричать на них? А Серж? Как он общается с тремя подростками, которые даже не его родные дети?

Антуан перевел взгляд на другую семью, более молодую. Им было около тридцати, и у них было двое малышей. Мать сидела на траве с дочкой, терпеливо помогая ей складывать пластмассовые пазлы. Каждый раз, когда ребенок находил нужную деталь, мать хлопала в ладоши. Антуан тоже любил возиться с детьми… В те счастливые времена, когда они были маленькими и милыми. Когда он еще мог ласкать их и щекотать, играть с ними в прятки и догонялки, притворяться ужасным чудовищем, крепко обнимать и носить, перекинув через плечо, как какой-то мешок. Время криков и лепета, нежных колыбельных, которые поются у детских кроваток… Долгие минуты, когда на ребенка смотришь, как на чудо, восхищаясь совершенством его маленького личика…

Антуан наблюдал за тем, как отец дает бутылочку младенцу, бережно держа его на руках и поправляя соску в маленьком ротике. Внезапно Антуану стало грустно. Ему больше не доведется испытать всего этого… Счастливое время, прожитое с Астрид, когда все было прекрасно… Он вспомнил, как они всей семьей ходили в Малакоффе на рынок. Люка был тогда еще в коляске. Двое других детей весело шагали, и каждый держал его за руку. Соседи и торговцы кивали и махали в знак приветствия. Антуан был так горд, чувствовал себя в полной безопасности в мире, который сам для себя построил.