Впереди замаячил знакомый силуэт. Огромный и лохматый, похожий на обезьяну коск по кличке Лапша, один из немногих на Баранбау представителей опасной и непредсказуемой расы рангунов - второй по распространенности в галактике после людей. Лапша работал вышибалой у ростовщика Зюзина. Этого персонажа Эдик желал видеть меньше всех на свете.

    - Эй, Цитрус, - закричал Лапша, - ты-то мне и нужен!

    - Да что вы все, сговорились, что ли?! - вскричал Эдвард и попытался обежать рангуна по дуге. Но тот ринулся ему наперерез. Силы и скорости Лапше было не занимать. Он взвился в воздух, как лучший форвард команды по Мертвецкому рэгби на Больших межгалактических играх. Сбил Эдика с ног и потащил за шиворот в ближайшую подворотню. Цитрус попытался подняться, но рангун прижал его коленом к земле.

    - Так, Цитрус, - заявил Лапша, - ты у Зюзина деньги под проценты брал?

    - Брал, - обреченно пискнул Эдвард.

    - Я ж тебя предупреждал, что Зюзин - это тот же я, только не такой страшный с виду. А на самом деле - еще страшнее. Так?

    - Ну, так, - буркнул Эдик и взмолился: - Честное слово, Лапша, мне сейчас не до вас с Зюзиным.

    Ему казалось, что копы вот-вот появятся из-за поворота и защелкнут наручники у него на руках. Хотя наручники - это далекая перспектива, а бешеный рангун - вот он, рядом.

    - На меня сегодня весь город ополчился, - пожаловался Эдик и продемонстрировал искалеченную левую руку, - гляди, что со мной сделали.

    - Пальцы за долги режут? - с пониманием хмыкнул Лапша. - Это правильно. Таких, как ты, учить надо. Жестоко, но справедливо. Вот скажи мне, Цитрус, ты дурак или жить совсем не хочешь?

    - Я дурак, - с готовностью согласился Эдик, - только отпусти меня.

    - Нет, Цитрус, - скорбно ответил рангун, - не могу я тебя отпустить. Потому что достал ты Зюзина вконец. И сейчас я тебя буду учить уму-разуму, чтобы ты понял, что долги надо отдавать. Давай-ка сюда свою руку.

    - Какую?

    - Да вот эту самую. В бинтах.

    - Ты что? Не надо…

    - Надо, Цитрус, надо.

    Лапша ударил Эдика в лицо - не очень сильно, чтобы тот ненароком не вырубился. Потом поднялся и наступил лежащему Цитрусу на больную руку тяжелым ботинком.

    Эдвард закричал от боли, засучил ногами по асфальту.

    - Нравится? - поинтересовался Лапша. - А ты как хочешь?! Думал, долги отдавать не будешь - и всё у тебя в жизни сложится хорошо? Нет, кончилось твое хорошо. Навсегда кончилось. Будешь, падла, знать, как обижать честных людей.

    Эдик извивался и едва не плакал, потом взревел, как свихнувшийся мамбусианский хорек, и пнул рангуна между ног. Получилось удачно. Тот охнул от неожиданности, схватился за промежность, но с несчастной руки Эдварда не сошел, пока не услышал, как совсем рядом взвыла сирена.

    - Копы! - выдавил он и заторопился прочь, не отнимая лохматых ладоней от ушибленного места. - Ну, я тебя еще достану, гнида!

    Цитрус вскочил и, придерживая больную руку, побежал следом. Поравнявшись с ковыляющим Лапшой, он от души пнул его под зад. Зад оказался таким твердым, что Эдик ушиб ногу. Прихрамывая, прибавил шагу. Рангун взревел, но броситься вслед за наглецом не смог - бессильно погрозил ему кулаком и заковылял дальше.

    На бегу Эдвард обернулся и увидел, что пара копов заломили рангуну лапы, другие, вынимая на бегу парализаторы, бегут за ним.

    Эдик свернул за очередной поворот. И здесь удача наконец-то улыбнулась ему. На площади Согласия проходила шумная демонстрация, собралось не меньше двухсот человек.