— Я собираюсь добиться изменения этих правил. Интересно, знает ли начальник полиции, как Кинкейд все устроил, чтобы тебе все сходило с рук.

Тони смертельно надоело считаться с чувствами бывшего оскорбленного любовника.

— Ты, может, и прав, но таковы правила. Не могли бы мы постараться забыть о прошлом и работать одной командой?

— В твоем понимании работать одной командой — плясать под твою дудку.

Она рассмеялась:

— Верно подмечено. Что, по-твоему, мы должны делать дальше?

— Я сообщу в отдел здравоохранения. Тем временем мы должны связаться со всеми, кто мог встречаться с Майклом Россом. Посажу двух детективов прозванивать все номера из его телефонной книжки. А тебе предлагаю допросить всех сотрудников Кремля.

— Хорошо.

Тони колебалась — ей надо было кое о чем попросить Фрэнка. Его лучшим другом был Карл Осборн, тележурналист, который ставил сенсации выше правды.

— В протоколе есть пункт о том, что нельзя делать никаких заявлений для прессы, пока текст заявлений не согласован основными заинтересованными сторонами, включая полицию, отдел здравоохранения и компанию.

Фрэнк ухмыльнулся:

— Боишься бульварных статеек о хомячках-убийцах, рыщущих на воле.

— За тобой должок, Фрэнк. Надеюсь, ты помнишь.

Он помрачнел.

— А я тебе должен?

— Фермера Джонни Кирка ты помнишь.

Кирк был крупным наркодельцом. Фермы он в жизни не видел, а прозвище получил за то, что носил резиновые сапоги огромного размера, чтобы меньше болели мозоли. Фрэнк довел дело Кирка до суда. Когда шел процесс, Тони случайно наткнулась на факты, которые могли помочь защите. Она сказала об этом Фрэнку, но тот не сообщил о них суду. Джонни был виновен, и Фрэнк добился приговора, но, выплыви правда наружу, карьере Фрэнка пришел бы конец.

— И теперь ты угрожаешь оглаской? — зло спросил он.

— Нет. Просто напоминаю о том, что в свое время, когда тебе было нужно, чтобы я кое о чем умолчала, я так и сделала.

— Мы все время от времени нарушаем правила.

— Верно. И я прошу тебя не говорить о случившемся ни Карлу Осборну, ни любому другому представителю СМИ.

Фрэнк ухмыльнулся и с притворным негодованием заявил:

— Ну, Тони, я никогда так не поступаю.

Кит Оксенфорд проснулся рано, испытывая одновременно нетерпение и тревогу. Сегодня он собирался ограбить компанию «Оксенфорд медикал».

Это будет самая крутая шутка. Даже лучше — месть отцу. Компания будет уничтожена, Стэнли Оксенфорд — разорен. Он никогда не узнает, кто это ему устроил.

Лежа в постели, Кит думал о препятствиях, которые предстояло преодолеть. Сначала внешний пояс защиты Кремля — ограда из колючей проволоки и надежная система охранной сигнализации с выходом на штаб-квартиру полиции в Инверберне. Потом — охранники, следящие за наиболее важными зонами по мониторам видеокамер и ежечасно обходящие здание. Наконец, система контроля доступа — пластиковые карточки-пропуска с фотографиями зарегистрированных пользователей и информацией об отпечатке пальца, записанной на чип. Обмануть эту систему будет сложно, но Кит знал, как это сделать.

У Кита была ученая степень по теории вычислительных машин, но у него имелось и еще более серьезное преимущество. Программное обеспечение для системы безопасности Кремля разработал он сам. Он выполнил грандиозную работу для неблагодарного отца, и система была практически неприступной для непосвященного, но Кит знал ее секреты.

Сегодня около полуночи он войдет в лабораторию УББ4. С ним будет его клиент Найджел Бьюкенен — вкрадчиво-зловещий лондонец. Кит откроет сейф-холодильник с помощью простого четырехзначного кода, и Найджел выкрадет образцы нового антивирусного препарата компании Стэнли Оксенфорда.