— Говорят, такие случаи опаснее всего. Да она никогда и не была крепкой, — защищаясь, прибавил он.

 Миссис Герви способна нокаутировать быка, подумала Мэгги, однако проглотила злые слова.

 — Мама только о тебе и думала, — продолжал Робин. — Пока мы ждали «скорую», она все повторяла: «Бедняжка Маргарет, как она будет расстроена». И чуть не плакала.

 — Представляю, — мрачно сказала Мэгги. — И когда это с ней случилось?

 — Рано утром, хотя врачу она призналась, что уже несколько дней чувствовала себя неважно. Но она ничего не говорила, стараясь держаться как ни в чем не бывало, не хотела становиться обузой.

 Мэгги открыла было рот, но тут же сжала губы. Ее охватило желание схватить Робина за его безупречно повязанный, такой благопристойный галстук и крикнуть: «Да твоя мать всех превзошла в искусстве быть обузой! Она жадная эгоистка, все боится тебя потерять. Научилась этим штучкам в низкопробных романах — да я бы такое клише с отвращением вычеркнула, попадись оно мне в рукописи. Она понимает, что я-то распознаю, в чем дело, а ты — нет. На ее языке это значит, что я не смогу победить. Конечно, ведь она припасла универсальное оружие — слабое здоровье».

 — Как ты побледнела. — Робин потянулся к ней и неловко похлопал ее по руке. — Я так и знал, что ты расстроишься. Я долго не мог решить, как скажу тебе такое…

 — Сообщать подобную весть всегда непросто. — Мэгги старалась говорить спокойно. — И долго твоя мама рассчитывает пробыть в больнице?

 — Трудно сказать, но я, разумеется, должен быть рядом на всякий случай.

 Мэгги подавила взрыв ярости.

 — А врач твердо уверен, что дело в сердце? Ведь, пока тебя нет, твоей маме нечем себя занять — в голове легко могут родиться симптомы какой-нибудь болезни, можно навообразить себе Бог знает что…

 Приятное лицо Робина окаменело.

 — О чем ты? Ты что, считаешь, что мама выдумала свой приступ со скуки? Как можно! Если бы ты только видела ее — видела, как ей больно, каким молодцом она пытается держаться! Я понимаю, ты расстроилась из-за отпуска, я и сам расстроен, но, Маргарет, так думать — низко.

 Повисло напряженное молчание. Наконец Мэгги тихо сказала:

 — Да, конечно. Ты прав. Прости. — Она выдавила улыбку. — Ну что ж, о Маврикии придется забыть.

 И о попытках вырвать тебя из матушкиных когтей тоже.

 — Но ведь ты еще можешь поехать, — быстро заговорил Робин. — Заказ на номер в гостинице действителен. Жаль будет, если он пропадет. Так мама говорит. Она сказала: «Маргарет заслуживает отдыха. Пусть едет куда-нибудь к солнышку, где можно обо всем забыть и завести новых друзей».

 — Как любезно с ее стороны! — Гнев разрывал Мэгги на части, и она боролась с собой из последних сил. — Но я и думать не хочу ехать без тебя. — Она помолчала. — Может быть, когда выяснится, что состояние твоей матери не столь серьезно, мы поедем? Ты ведь сам сказал, что номер за нами сохранят.

 Возможно, все дело в номере на двоих, это он встал миссис Герви поперек горла. Если бы они решили остановиться в разных номерах или даже в разных гостиницах, мамаша бы не предприняла такой отчаянной выходки.

 — Хотел бы и я быть столь оптимистичным. — Он тревожно и умоляюще улыбнулся. — Милая, как мне жаль, что все так получилось. Но мы поедем в другой раз.

 О нет, другого раза не будет, подумала Мэгги.