— Что тут у вас стряслось?

С тем же трёхсекундным запозданием в кресле шевельнулись.

— А, это ты… Присаживайся…

— Что случилось?

Редактор вопросительно оглядел газету, словарь, затем поднял на Артёма исполненные недоумения глаза.

— Ходили сегодня партию регистрировать… — Голос вполне соответствовал взгляду.

— И что?

— Вышел какой-то в белом халате… Сказал, регистрировать теперь не будут…

— А когда будут?

— Никогда.

— Позволь… — Почуяв слабость в ногах, Стратополох опёрся на спинку стула для посетителей, потом и вовсе присел. — Ты… хочешь сказать… общественно-политические организации — запрещены?!

— Нет…

— А регистрировать…

— Регистрировать не будут.

— Погоди! — Артём тряхнул головой. — А допустим, санкцию на митинг…

— Не дадут…

— То есть нельзя?

— Можно.

— Без санкции?

— Без санкции…

— Ничего не понимаю, — искренне сказал Артём. — А если демонстрация? Если проспект перекрыли?

— Ответишь как за нарушение правил дорожного движения.

— А в сквере?

— В сквере — пожалуйста… Если не орать, скамеек не ломать… Опять же, если отдыхающие не против… Слушай, достань там из шкафчика! Сил нет подняться, всё не отойду никак…

Артём принёс бутылку и две рюмки. Выпили. Сквозь плотно закрытые окна с улицы не проникало ни звука. Нарочито звонко клацали настенные часы.

— Хм… — поразмыслив, сказал Артём. — А мне это нравится! Не знаю, чего ты расстраиваешься. Всё же, выходит, разрешено… Газету выпускать можно?

— Можно.

— Ну?..

Редактор разлил по второй и странно посмотрел на Артёма.

— Партии не регистрируются, — в который раз медленно повторил он. — А вот принадлежность к партии…

Артём ждал завершения фразы. Долго ждал.

— Слышь! — не выдержал он наконец. — Чего жилы тянешь? Принадлежность к партии. Дальше! Где она регистрируется?

— В поликлинике, — глухо сказал редактор.

Артём потёр внезапно загудевший лоб.

— Повтори…

Редактор повторил.

Стратополох нетвёрдой рукой взял свою рюмку, машинально пригубил. Вкуса не почувствовал. Владелец кабинета наблюдал за Артёмом с болезненной пристальностью, словно сравнивая нынешнюю реакцию гостя с недавней собственной.

— Политическая активность — лечится, — добавил он ещё глуше.

— Бред!

— Вот именно… — Редактор со вздохом подтянул поближе «Толковый словарь», раскрыл на закладке. — «Бред альтруистический, — скорбно зачитал он вслух, — содержит идею возложенной на больного высокой миссии политического или религиозного характера…» — Закрыл словарь, покряхтел. — Понял, в чём сволочизм-то весь? — заключил он с тоской. — Формулировочка, а?

— Дай сюда! — привставая, осипшим голосом потребовал Артём. Отобрал книгу, въелся глазами в текст. — Ну! — вскричал он через несколько секунд. — Что ты мне тут, понимаешь, лапти плетёшь?.. «Основные признаки. Бред является следствием болезни и, таким образом, в корне отличается от заблуждений и ошибочных убеждений психически здоровых…» На, держи! — Стратополох с победным видом вернул — чуть ли не кинул — словарь редактору.