– Дежурить? – нахмурившись спросила девушка. – Тебе кто то угрожает?

– Именно. Постарайся сделать так чтобы меня не обокрали, не убили и вообще… – сказал я, достав пилюлю из кошелька. – Если будет звать наставник, помоги ему по мелочи, но не разрешай ко мне прикасаться.

– Как скажешь. – нахмурившись ответила девушка и я без сомнения проглотил подпортившуюся пилюлю. – Ну как?

– Противно, но бывало и хуже. – пожав плечами проговорил я, но выводы были слишком скороспелыми. Живот скрутило, словно я хапнул кислоты, затем меня начало выворачивать наружу, но не от тошноты, а будто стараясь сменить кожу и внутренности местами. Я схватился за живот и тихо простонал. Тут же подбежавший к моему лицу Беляш пискнул в ответ что то подбадривающее и потерся о меня мордочкой.

– Так плохо? – спросила циркачка, но ответить я ей уже не смог. Меня снова скрутило, да так что я непроизвольно прижал колени к животу. Жар и холод сменялись местами по несколько раз за минуту, меня то совали в раскаленную печь, стараясь обжечь как горшок, то закрывали в ледяной камере, обжигающей кожу.

Я понял, что мне совсем фигово, когда черные и красные круги перед глазами начали превращаться в усмехающиеся рогатые маски, что начали кружить хоровод, петь хором и злобно хохотать, налетая и пытаясь откусить мне нос. Окружающая действительность растворилась в потоках бреда, и неожиданно, я увидел собственное тело словно со стороны, а в нём странные потоки и круговороты.

Восприятие было искажено, а потому я посчитал это чем то обычным, можно сказать нормальным, и начал впитывать увиденное, стараясь обуздать потоки, но они так пронизывали мое тело, проходя через невидимые каналы, что единственным способом было слить их в едином круговороте, прямо под сердцем, и когда у меня уже начало получаться, рядом с водоворотом появилась черная субстанция. Чем быстрее раскручивался водоворот, тем больше была темнота. А когда вместо водоворота загорелась одинокая звездочка, темнота разом перекрыла все потоки и отправила меня в забытье.

– Газы не действуют! – в панике орал капрал, то, что и так было очевидно. Сектанты прорывались через укрепрайон, прямо в облаках отравляющих веществ. То, что несколько лет сдерживало их продвижение, стало бесполезно. Чудовища, некогда бывшие людьми, одной рукой держались за свою грудь, а второй рубили бойцов в РХБЗ.

Офицерский состав в штабной машине разведки стоял у самого края, покрытого миной и колючей проволокой поля, но никто уже не надеялся на такие простые ловушки. Сектанты блокировали пули и осколки своими духовными доспехами, но им всё ещё нужно было дышать. Вот только газы не работали…

– Мы не можем отходить. – сказал я, окрепшим юношеским голосом. – Всем подразделениям, надеть экзоскелеты! Мы встретим тварей на рубеже!

– Отставить! Рано, лейтенант. – послышался усталый голос из наушника. – Заманите их ближе к стенам и действуйте по второму протоколу.

– Есть. – ответил я, едва скрыв раздражение. – Всем отойти к рубежу…

– Неужели опять отступать. – с обидой проговорила девушка, сидящая за приборной панелью гранатомета. – Мы потеряли треть материка! Эти чудовища уничтожают мирное население миллионами!

– Потому что выживают только сильные. – ответил я, вздохнув. – Такова их военная доктрина. Пока они грабят наши склады продовольствия и живут на обломках цивилизации – они могут не думать о продовольствии и бытовухе. Отходим…

– Протокол два! Внимание! Протокол два! Всем отойти на позиции! – взвыла сирена, и выжившие бойцы бежали по окопам, стараясь не задерживаться на прямых. Нет, это не была резня, как пять лет назад, но и сегодня нам приходилось не сладко.