-  Константин Алексеевич… - попытался отдать команду Зализа, но на этот раз уже Росин, повысив голос, жестко сказал:

    -  Мы между забором и кустарником засядем, оттуда наилучший сектор обстрела. И нас в тени не видно будет.

    -  Хорошо, боярин, - согласился опричник. - Эй, Мелкошины! Крышу дома, что за вами, палите!

    -  Эй, кто здесь? - тревожно окликнули сверху.

    -  То я, Прослав из Сассуквере! - отозвался проводник.

    -  Так тебя же, сказывали, убили зимой, в походе рыцаря Ивана? - удивились из темноты.

    -  Живой, живой.

    -  А кто это там с тобой по ночам бродит?

    -  То друзья мои новые, домой проводить хотят.

    -  Ветвенникские все, вместе с Прославом ступайте! - громко распорядился Зализа. Теперь, когда языки пламени уже заплясали над соломенной крышей стоящего напротив монастыря дома, скрываться смысла более не имело.

    -  Пожар! - завопили со звонницы. - Прослав, кто там еще?! Пожар!

    Откуда-то со стороны озера послышался и сразу смолк предсмертный собачий вой. Потом еще и еще - но уже совсем с другой стороны. Мохнатые защитники домов, отважно и бездумно кидаясь на незваных пришельцев, гибли первыми. С треском распахнулись ворота, и четверо охотников ринулось во двор горящего дома, торопясь схватить хоть что-то, пока до этого не добралось беспощадное пламя.

    Со стороны монастыря послышался тяжелый гул: бум-м… Бум-м…

    Караульный сигналил поселку о нависшей над ним опасности - но Кодавер уже проснулся - проснулся в ужасе от смертного собачьего воя, треска ломаемых дверей, звона мечей, рубящих подпорки полатей, от сорванных с безмятежно спящих детей, женщин, мужчин одеял, и многие из них, еще не поняв, наяву они, или попали в странный ночной кошмар, успевали увидеть только веселую бородатую рожу, да блеск обнаженного меча - после чего для них наступала вечная мгла.

    Засевшие в кустарнике одноклубники, тревожно переглядываясь между собой, прислушивались к доносящимся крикам.

    -  Земли разорили, - негромко произнес Росин, пристраивая тяжелый ствол мушкетона на развилку можжевелового куста, и снова повторил. - Земли разорили.

    Прислушиваясь к доносящимся из-за спины крикам и треску, лошадиному ржанию и перепуганному хрюканью, он раз за разом напоминал себе, что происходящее сейчас отражалось в летописях короткой фразой «ходили к ворогам, да земли окрестные разорили», и считается для нынешнего времени делом совершенно обычным. Тебе хочется досадить соседу, и ты вырезаешь его крестьян. Просто и эффективно. Но его разум человека двадцатого века отказывался воспринимать, что вот так, запросто, скуки ради, с шутками и прибаутками можно стереть с лица земли целую деревню. Не верилось, что нечто подобное происходит везде и всюду по рубежам современной Руси - Руси тысяча пятьсот пятьдесят третьего года.

    -  Все готовы? - поинтересовался он у занявших позиции вокруг друзей. - Только не торопитесь, без команды не стрелять!

    -  Не дрейфь, Костя, все будет нормально, - откликнулся кто-то издалека.

    Собственно, за способности своих ребят Росин больше не волновался. Это год назад, когда они всем фестивалем ухитрились ухнуться в шестнадцатый век, большинство разряженных в титановые латы и гроверные кольчуги ратников не решались поднять руку на человека, даже если этот человек вспарывает тебе живот или насилует твою подругу. Однако излишне гуманитарные личности оказались вырезаны очень быстро, и в живых ныне остались только те, кто знает, что право на жизнь нужно доказывать.