Да, разумеется, его засечники тоже жгут костры, когда стоят на страже Невы и ее берегов. Но схрон для отдыха делают куда как далеко от самого поста. Да и нет у них другого выхода, от Невской губы до ближайшего жилья - полдня пути, не набегаешься. А здесь, чуть не в самом поселке лежбище устраивать…

    Зализа жестом подозвал охотников и Малохина, указал им дальше по тропе, шепотом уточнил:

    -  Разойдитесь до воды, да зрите в оба! Коли вестник к монастырю побежит, не упустите!

    Сам же в сопровождении Росина, свернул к кустарнику и стал тихонько пробираться вперед - туда, где за переплетением ветвей просвечивал живой темно-красный свет. Прослав, некоторое время помявшись на тропе, повернул следом за опричником.

    Сторожей оказалось трое. Один лежал, вытянувшись у огня и подперев голову рукой, еще двое сидели, жмурясь на пламя и зажаривая что-то на длинных оструганных веточках. Неподалеку стояли прислоненные к низкой ольхе копья, мешающие сидеть короткие мечи-кошкодеры лежали в траве. Такого момента Зализа упустить не мог, а потому, не раздумывая, выхватил саблю и ломанулся вперед.

    Стражники, за долгие годы привыкшие к безмятежности и скуке своей службы, вместо того, чтобы хвататься за оружие, похожим движением вскинули ладони к глазам, пытаясь вглядеться в темноту:

    -  Кто там?

    Громко зашипели мокрые сапоги: опричник сгоряча выпрыгнул прямо в костер, со свистом рассекла воздух сабля - р-раз, и еще раз. Латники, уронив в пламя ветки с нанизанными на них ломтями хлеба, отвалились на спину.

    -  А-а! - лежащий воин перекувырнулся на живот, попытался на четвереньках доползти до оружия, но третий удар сабли снес ему голову, которая, бесшумно распахнув рот, покатилась к кустарнику.

    -  Скорей! На берегу караульщик быть должен! - рванулся вперед, через невысокий холмик Зализа.

    Костя, только сейчас успевший выхватить меч, кинулся следом.

    У селения Кодавер и ближайших поселков еще оставался шанс уцелеть, спасти если не дома, то хотя бы жизни и самое ценное из имущества своих обитателей - но откинувшийся на крутом берегу молодой мальчишка, посланный старшими воинами наблюдать за извечно спокойным простором озера, вместо того, чтобы, услышав странный шум и крики, мчаться к монастырю, вопя во все горло, всего лишь удивленно поднялся, прислушиваясь к происходящему за холмом. Потом подобрал копье и стал пробираться вверх по склону.

    Его силуэт пропечатался на фоне светлой озерной воды со всей ясностью, и первый русский набег, который оказался на его памяти, стал для молодого воина последним - Зализа, опасаясь испортить клинок о кирасу, рубанул его по ногам, и последний караульщик покатился вниз по склону, оставляя за собой широкую полосу хлещущей из перерезанной артерии крови. К тому мигу, когда лицо его коснулось холодной воды, латник был уже мертв.

    -  Константин Алексеевич! - уже не таясь, крикнул опричник. - Поверху пройди! Может, еще кто прячется. А Прослав пусть у костра ждет.

    Проводник, выбравшийся из зарослей следом за Росиным, уже ощупывал с надеждой рты и пояса еще истекающих кровью караульщиков, но на этот раз его ждало жестокое разочарование: ни золота, ни серебра латники в дозор не взяли.

    -  Слышишь меня, боярин Росин?

    -  Слышу, Семен Прокофьевич, - так же громко ответил Костя.

    С шумом и треском они двинулись в сторону селения, надеясь выпугнуть незамеченных караульщиков на таящихся вдоль тропы охотников - но больше на берегу никого не оказалось.