— Га! — гневно воскликнул Гриша. — Полеживать! На печи! Не там вы ищете! В канаве они, вот где!

— А ты откуда знаешь, что в канаве? — насмешливо спросил дядя Трофим. — А если в канаве, то в какой? Почему не говоришь, в какой?! Может, клещей хочешь попробовать? Или утюга?

Гриша молчал. После облизал губы, сказал:

— Ничего я тебе не скажу. Потому что не знаю. Лучше сразу руби голову.

— Э! — сказал дядя Трофим. — Да как же это можно? Я, Гриша, не злодей, чтобы без суда рубить. Вот присудят, я и отрублю. Если Ефрем позволит, потому что это его служба. А пока не обессудь! — И он опять махнул рукой.

Ефрем дернул веревку, и Гриша снова повис. Дядя Трофим обернулся к Маркелу и будто бы с участием спросил:

— А ты чего стоишь? Иди, присядь. В ногах правды нет.

— Я ничего, я постою, — сказал Маркел.

— А! — сказал дядя Трофим. — Хочешь сам попробовать. Ну и Бог в помощь. Давай! — и даже поманил рукой.

Маркел подошел к дыбе. Гриша смотрел в сторону.

— Вот что, — сказал дядя Трофим. — У меня, сам знаешь, сколько сейчас всяких хлопот. Так я пойду пока, скоро вернусь, а ты поговори с ним. Может, он с тобой разговорится. Может, ты какое слово знаешь. — И дядя Трофим и в самом деле развернулся и пошел к двери, и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

А Маркел стоял столбом и не знал, с чего начать. Еще бы, думал он, допрашивать в Москве! В государевом застенке! Ему от таких мыслей стало жарко, и он утер пот со лба. После осторожно посмотрел на Гришу. Гриша смотрел в сторону и даже как будто усмехался. Маркела взяла злость, и он громко сказал:

— А ну посмотри мне в глаза!

Гриша посмотрел.

— Где твои приятели? — спросил Маркел.

Гриша молчал. Пищик от стола сказал:

— Мы их и дома искали, и по дороге. Они как сквозь землю провалились!

— А далеко они живут?

— Один на Балчуге, а второй здесь близко, в Китай-городе.

— А этот? — И Маркел кивнул на Гришу.

— А этот совсем здесь. В подсоседях у одной старухи.

— Какая старуха?! — обиделся Гриша. — Да ей еще… — и замолчал.

— Поздно тебе теперь о бабах думать, — насмешливо сказал пищик. И продолжал: — Там мы его и взяли, у той бабы. Они только сели за стол, а тут мы!

— Ладно, — сказал Маркел. — Это не наше дело, кто у кого в подсоседях. — Повернулся к Грише и спросил: — А вот кто лопаря зарезал? Ты?

И резко махнул рукой! Ефрем рванул веревку, Гриша взлетел под перекладину! Маркел махнул вниз — и Гриша полетел обратно, грохнулся об пол и застыл. Маркел быстро опустился на колени, взял Гришу руками за голову и посмотрел ему в глаза. Взгляд у Гриши был остановившийся.

— Жив, жив, — сказал Ефрем. — Таких черт не берет.

Гриша закашлялся, повел глазами. Маркел сказал:

— Ты, Гриша, на меня не гневайся, я человек подневольный. Велят тебя поднять, и я еще раз подниму. Но зачем тебе себя мучить? Скажи, кто здесь был, пока дядя Трофим ходил обедать, и мы тебя отпустим. Ну! Говори!

Гриша молчал и то закрывал глаза, то открывал.

— Мочало! — приказал Маркел.

Ефрем подал мочало. С мочала капала вода.