И Гриша мало-помалу очухался. Открыл глаза и даже улыбнулся.

— Вот так надо, — сказал Ефрем. — По-христиански. Понял?

Маркел молчал. Вдруг сзади послышалось:

— Учись, Маркел.

Они все трое обернулись. В дверях стоял дядя Трофим. Маркел и Ефрем вскочили на ноги. Дядя Трофим спросил:

— Что тут у вас нового?

— Ничего, — сказал Маркел.

— Ну и пока что ладно, — сказал дядя Трофим. — Пусть Гриша полежит, оклемается. А у нас дела. Нас князь Семен зовет. Пойдем!

Маркел встал и медленно, как будто нехотя, пошел к двери. Пищик спросил:

— А с лопарем что делать?

— Схороните его, — ответил дядя Трофим.

— А он крещеный разве? — удивился пищик. — И как его тогда хоронить, если он нехристь? И где?

— Не хоронить, а схоронить! — строго поправил его дядя Трофим. — В ледник его! И обложить как следует. А похоронить всегда успеете. Да и чего его хоронить, если он некрещеный? И на государя умышлял! Но пусть пока полежит, может, еще пригодится.

И он развернулся, Маркел вместе с ним, и они оба вышли из застенка.

10

Дальше они, пройдя через сени, поднялись по лестнице наверх, открыли входную дверь, и Маркел уже шагнул было дальше, во двор… Но дядя Трофим взял его за рукав и негромко сказал:

— Погоди!

Маркел остановился. Дядя Трофим, теперь уже ничего не говоря, потянул Маркела за собой, и они зашли под небольшой навес. Укромное место, подумал Маркел, здесь их со стороны совсем не видно, а зато им виден весь двор.

— Славный схрон, — сказал дядя Трофим негромким голосом. — Ну а теперь рассказывай, что там у вас было, пока я ходил.

— Ничего у нас особенного не было, — нехотя ответил Маркел. — Только один Гриша нам остался, а тех двоих убили, это теперь уже ясно. Нет их нигде!

— И это хорошо, — сказал дядя Трофим. — Если их убили, значит, они много знали. Значит, мы правильно идем, по следу. А что еще Гриша сказал? Назвал кого?

— Ну, не совсем, — ответил Маркел. — Только сказал, что приходил к ним один человек, зарезал лопаря и ушел. И велел молчать!

— И они молчат! — со значением сказал дядя Трофим. — Даже на дыбе! Значит, очень непростой был человек, если они его так слушаются. — Потом спросил: — И что, Гриша тоже молчал? И ни словечка не сказал? Не верю!

— Ну, немного говорил, конечно, — ответил Маркел. — Но не напрямую, а так, загадками. Вот, говорил, будто тот человек, который убил лопаря, у меня в Рославле за забором толчется.

— Так и сказал, что в Рославле? — переспросил дядя Трофим. — Слово в слово?

— Ну, не совсем, — ответил Маркел. — Просто сказал: у меня за забором.

— Сказал: «толчется»? — уточнил дядя Трофим.

Маркел кивнул. Дядя Трофим подумал и сказал:

— Ага! — потом совсем тихо прибавил: — Васька Шкандыбин это, вот кто!

Маркел молчал. Дядя Трофим продолжил:

— И это очень просто. Не мог Гриша тебе прямо говорить, не хотел, чтобы другие слушали, вот он и говорил загадками. Поэтому и получается, что если он сказал, что за твоим забором, то это не за тем, рославльским, а здесь, за нашим, за князя Семена, ясно? Ведь ты же там сейчас живешь, поэтому и за твоим! А теперь дальше: за князя Семена двором стоит двор Богдашки Бельского, подлой скотины… Но ладно! Не беря к сердцу, просто скажем: там стоит двор Богдана Бельского, государева оружничего.