— И с тобой! — хором отозвались солдаты.

Позади роя живых теней следовали другие тени, ещё больше. Ряды их пылающих красных глаз казались бесконечными. Регг прошептал молитву владыке утра, которая наполнила его меч и щит священной энергией, и те засияли розовым. Другие солдаты поступили точно так же, и во мраке расцвели цветы розового света.

Он услышал, как рядом шепчет Трев — не заклинание, но всё равно молитву.

— Мы стоим в свете. Мы стоим в свете.

Регг толкнул своим щитом его меч.

— Посмотри под ноги.

Трев оторвал взгляд от надвигавшихся теней и посмотрел на мёртвую траву под собой.

— Это твой мир, — сказал Регг. — Шириной в один шаг. Ты держишь эту позицию.

Трев кивнул и снова перевёл взгляд на нежить. Они приближались. Некоторые тени ныряли в землю, другие поднимались в небо, остальные двигались прямо на солдат.

Регг в последний ряз оглядел свои ряды. Мужчины и женщины стояли тесным строем, мечи, щиты, боевой дух — несокрушимы и остры. Роэн и его восемь жрецов стояли кучкой в центре, озаряя войско ярким светом, отражавшимся от роз на их щитах и доспехах, отчего те сверкали, как звёзды.

Роэн выкрикнул приказ, и жрецы в унисон произнесли молитву Латандеру. Когда они окончили заклинание, перед каждым из них возник мерцающий меч из волшебной энергии. Регг знал, что эти мечи будут защищать жрецов, атаковать тех, на кого они укажут, и станут держать теней за пределами круга.

Регг обернулся от света ко тьме, собираясь с силами, пока тени пожирали расстояние. От их неестественно высоких воплей у него волосы встали дыбом.

Приблизившись к окутавшему войско свету, тени неуверенно закружились, но их промедлене длилось всего миг. Сотни живых теней бросились вперёд.

В лучах света они выглядели иначе. Размытые, тёмные линии их фигур и черт стали чётчё, острее. Регг различал мужчин и женщин, которыми они были при жизни. Он заметил сумеречные призраки доспехов, оружия и одежды, в том числе — и с изображением колеса армии главной правительницы.

И тогда он понял, что случилось с войском Форрина. И понял, что у его отряда, в конце концов, будет шанс отомстить за Саэрб.

— На них колесо ордулинской армии! — закричал он. — Армия Форрина наконец-то пришла встретиться с нами!

— Тогда за Саэрб! — закричал рядом Трев, и остальные подхватили его клич.

Красные глаза увеличились в их поле зрения, и Регг приготовился.

Лошади отряда стояли на окраине лагеря, опустив головы от дождя и грома. Как могли, они прятались от дождя под тремя клёнами, но многие дрожали от холода. Первый Лучик и Ранняя Зорька заржали, приветствуя Абеляра.

Абеляр зашагал среди лошадей, причмокивая, поглаживая бока и издавая успокаивающие звуки, проверяя сбрую и сёдла. Он снял с них седельные вьюки и другую ненужную поклажу.

Первый Лучик и Ранняя Зорька ступали за ним, когда он обходил лошадей. Оба толкались в него мордами и оглядывались на восток, на бурю, мотая головами. Обе кобылы знали, что во тьме происходила битва.

— Я знаю, — сказал Абеляр, поглаживая их по носу. Как и он, они были рождены, чтобы бороться с тьмой. Как и ему, им было неуютно из-за своего бездействия.

Вскоре он подготовил лошадей к скачке. Он вышел из-под клёнов, посмотрел сначала на Саккорс, потом повернулся к Буре Теней. Оставалось ещё около часа, после чего Буря догонит их. Он вспомнил итог прорицаний Роэна — сам воздух внутри шторма высасывает жизнь из человека, очерняет его дух и воскрешает живой тенью после смерти. Абеляр не мог позволить своим людям, своему сыну, погибнуть вот так.

Он представил, как воины из его войска сражаются с тьмой, умирают и поднимаются снова, чтобы пополнить ряды чёрной армии Кессона Рела.