-  Бей, - сказал я. - И покончим с этим.

    Сарм поднял стальной стержень, и я ощутил в его позе смертоносную решимость, все золотые волоски застыли неподвижно, сейчас длинные стержень свистнет и обрушится на мое тело.

    Я скорчился с мечом в руке и ждал удара.

    Но Сарм не ударил.

    К моему удивлению, он опустил стержень и застыл, будто напряженно к чему-то прислушивался. Антенны его дрогнули и напряглись, но не застыли, все чувствительные волоски заколебались. Тело его неожиданно расслабилось.

    -  Убей его, - сказал он. - Убей его.

    Я подумал, что это он себе, чтобы покончить со мной, но почему-то тут же понял, что это не так.

    Потом тоже почувствовал что-то и обернулся.

    За мной, поднимаясь по узкому мостику, перебирая своими шестью маленькими конечностями, медленно переваливая золотым куполообразным телом со ступеньки на ступеньку, двигался золотой жук, которого я видел внизу.

    Грива на его спине поднялась, как антенны, ее волоски странно, мягко шевелились, как шевелятся подводные растения в холодных течениях моря.

    До меня донесся наркотический запах от этой поднятой извивающейся гривы, хотя я стоял высоко в свежем воздухе, на вершине купола.

    Стальной прут выпал из конечности Сарма, скользнул по выпуклой стене купола и с грохотом упал далеко внизу.

    -  Убей его, Кабот, - послышалось из переводчика Сарма. - Убей его, Кабот, пожалуйста. - Царь-жрец не мог пошевелиться. - Ты человек, - доносилось из переводчика. - Ты можешь его убить. Убей его, Кабот, прошу тебя.

    Я отстранился, вцепившись в перила.

    -  Нельзя, - сказал я Сарму. - Великий грех убивать золотого жука.

    Мимо меня медленно протиснулось большое куполообразное тело под сросшимися крыльями, вытягивая к Сарму антенны, открывая трубчатые челюсти.

    -  Кабот, - послышалось из переводчика.

    -  Так люди используют инстинкты царей-жрецов против них самих, - сказал я.

    -  Кабот… Кабот… Кабот… - из преобразователя.

    И тут, к моему изумлению, когда золотой жук приблизился к Сарму, царь-жрец опустился на все конечности, будто встал на колени, и неожиданно погрузил лицо и антенны в извивающуюся гриву золотого жука.

    Я видел, как трубчатые челюсти пронзили грудь царя-жреца.

    Облако пыли повисло между мной и этой парой, застывшей в объятиях смерти.

    О купол ударялись камни и с грохотом обрушивались вниз.

    Весь купол и мостик, казалось, приподнимаются и вздрагивают, но вцепившиеся друг в друга существа не обращали на это внимание.

    Антенны Сарма погрузились в гриву золотого жука, его хватательные крючки гладили золотистые волоски гривы, он даже пытался слизывать их выделения.

    -  Радость, - донеслось из переводчика Сарма. - Радость, радость.

    Я не мог не слышать звуков всасывания.