— И все, что от меня требуется в данный момент…

— Просто хорошо выполнять свою работу, — отрезала Артанна. — Так ты поможешь мне лучше всего. В конце концов, соображать — моя задача, а не твоя.

Джерт рассеянно улыбнулся.

— Вас понял, командир. Будут какие-нибудь особые поручения?

— До обеда свободен. И поаккуратнее с латанийками, Медяк. Мне глубоко плевать, кого трахают мои бойцы, лишь бы делали это тихо. Все понимаю, чай, сама не каменная. Но если тебя застукают с одной из этих златовласых баб, будет беда, и на этот раз я тебя от герцога не отмажу. Лорд Грегор нынче ударился в праведники, и твою эннийскую задницу спасает лишь то, что ты следуешь Пути.

— Спасибо за совет, командир, — кивнул Джерт. — Раз такое дело, возьмусь за кухарок. Мало что ли баб красивых?

— И то верно. Только тихо и незаметно, как ты умеешь.

— Да понял я, понял. Мудями трясти может только Второй в твоей койке.

Артанна застыла.

— Драть тебя с перцем, Джерт!

Энниец ухмыльнулся:

— А что, в Хайлигланде так принято? Какие-то новые ощущения?

— Как ты пронюхал? — тихо взвыла вагранийка.

— Ну, нюх-то у меня отменный. Бессонница случилась не вовремя. А что, это какая-то тайна?

— Забудь. Уже не важно.

— Что, минутная слабость одолела?

— Убирайся, — процедила вагранийка. — И залепи рот на замок. Понял?

Решив не нарываться, Джерт спрятал улыбку.

— Ну как скажешь. Пойду искать кухарок, — он ловко подхватил свой ятаган, раскалившийся от долгого пребывания на солнце, прикрепил ножны к перевязи и удалился в сторону жилых построек.

Артанна проводила эннийца мрачным взглядом. Вспомнила о Веззаме, которого сторонилась с того самого утра, когда проснулась и осознала, что наломала дров. О том, какое угрюмое выражение приняло лицо Молчуна, когда она сообщила, что подобное больше не повторится. И мысленно отругала себя за слабость. В десятый, должно быть, раз.

— И как тебе Джерт?

Погруженная в размышления, Артанна не заметила, как Веззам оказался рядом с ней.

— Резвый сукин сын. Снова следишь за мной?

— Беспокоюсь.

— Ты всегда обо мне волнуешься. И по большей части напрасно, — отмахнулась Сотница. — Что случилось?

— Вал пришел в себя. Мальчишка хочет с тобой поговорить.

— Иду.

Артанна подхватила солдатский меч и, отдав его кузнецу, поспешила в казарму.

Внутри почти никого не было — только лекарь, что готовил очередную припарку для больного, да Малыш Шрайн, устроившийся в изголовье койки очнувшегося секретаря. Увидев Артанну, юноша слабо приподнялся на подушке.

— Вал! — Сотница бросилась к секретарю, позабыв обо всем. — Как ты, малец?

— Гивой…

Из глаз юноши покатились слезы, и более он не смог выдавить ни слова.

— Тише, тише… — Артанна села на койку и крепко, по-матерински, обняла рыдавшего секретаря. — Я уже все знаю, мальчик. Пираф рассказал. — Она встретила печальный взгляд Шрайна и молча кивнула. Великан поднялся и знаком приказал любопытным бойцам, развесившим уши у входа, оставить Артанну и Вала наедине.

— Чирони, — всхлипнул мальчишка и размазал слезы по бледному лицу. — Они пришли ночью… Мы не были готовы, ничего не успели…

— Знаю.