— Интересно, — задумался Демос. — Выходит, моя теория может оказаться верной. Отличная работа.

— Добавлю, что книга должна быть весьма пухлой.

— Возможно, старый экземпляр. Во времена Конлаокха еще не знали тонкой бумаги.

Демос поднялся из-за стола и принялся прохаживаться вдоль шкафов собственной библиотеки. Скольжение взглядом по корешкам книг отчего-то его успокаивало. Внезапно канцлер застыл как вкопанный и удивленно поднял брови:

— Интересно, а откуда взялся этот шедевр освендийской поэзии в моем шкафу?

— Простите, господин?

— Взгляни, — Демос указал на корешок толстой книги. — Анрэй Конлаокх собственной персоной.

«Истинное чудо, поскольку в моей библиотеке отродясь не водилось его трудов».

Соблюдая осторожность, Ихраз достал увесистый фолиант с полки и аккуратно положил на стол. Деватон достал из ящика тканевые перчатки — отец с детства приучал его не трогать редкие экземпляры голыми руками.

— Книга и правда старая. Судя по оформлению, ей около полутора сотен лет, и она явно родом из какого-нибудь маленького монастыря на краю Освендиса. Видишь, — канцлер указал на подчеркнуто грубый орнамент, — отличительная особенность работ освендийских монахов. И кожа… Свиная. Только они продолжали ее использовать. В Бельтере на тот момент уже вовсю была в ходу шагрень.

Демос аккуратно отстегнул перетягивавший фолиант защитный ремешок.

«Какие орнаменты и рисунки… Каждый — произведение искусства».

Канцлер перевернул несколько страниц и внезапно охнул:

— Будь я проклят! Ихраз, ты видишь это?

— Да, господин, — шумно сглотнув, прохрипел энниец.

Страницы книги были варварским образом вырезаны по центру — так, чтобы вместить большую шкатулку изумительной красоты. Подобные изделия называли таргосийскими головоломками, ибо для того, чтобы их открыть, требовалось в определенном порядке нажать на инкрустированные элементы крышки, после чего выдвигался замок. И лишь затем в ход шли ключи, порой имевшие весьма причудливые формы.

— Теперь я понял, — печально усмехнулся Демос и вытащил из-под воротника цепь с восьмиугольником. — Придется повозиться.

Ихраз выглядел потрясенным.

— Получается, все это время мы охотились за тайной…

— Которая была у нас под носом, — кивнул Деватон. — Неисповедимы пути Хранителя — так ведь говорят?

Канцлер аккуратно извлек шкатулку и поднял ее к свету, внимательно рассматривая инкрустацию. Крышку украшал правильный восьмигранник. В центре фигуры располагался ромб, состоявший из двух треугольников, выполненных из драгоценных пород дерева — светлой и темной.

«Счастливец тот, кто, уходя, узрел покой» — пронеслась в голове цитата из письма Ирвинга.

— Ну и задачка, — процедил Демос. — Зато я теперь понимаю, почему этот ключ казался мне знакомым. У моей жены была похожая шкатулка.

«Думай, Демос! У тебя есть только одна фраза из письма, и она должна что-то значить. В твоем распоряжении два элемента, на которые ты можешь нажать, и фрагмент стихотворения. Ирвинг явно написал его не просто так. Найди закономерность! Некоторые владельцы используют численные обозначения для расшифровки. Четные и нечетные. Но здесь не цифры. Двоичность… Какая может быть двоичность в словах? Гласные и согласные? А вдруг?»

Он начал поочередно нажимать на треугольники, руководствуясь мыслью, что согласные предназначены для темного, а гласные — для светлого. Демос набрал весь текст фразы, но шкатулка не открылась.