— Однако церковь его разрешает.

— Не в нашем положении лишний раз раздражать Великого наставника, — отрезал канцлер. — Рад, что леди Виттории понравился… мой подарок.

Герцог собрался отстранить мать, чтобы протиснуться вглубь коридора, но Эльтиния схватила его за руку, не давая двинуться. Хватка женщины оказалась на удивление сильной.

— Демос! — Застежка вычурного золотого браслета герцогини зацепилась за рукав сына и с болезненным треском натянула ткань. — Ты должен чаще появляться в имении. За все время, что леди Виттория пользуется нашим гостеприимством, ты ни разу не выказал ей должного уважения. Не пригласил сопровождать на прогулке, не организовал прием в ее честь, даже ни одного письма не написал! Всем занимаюсь я! Энриге ожидает, что она будет обласкана вниманием.

Канцлер призвал все остатки самообладания, чтобы сдержаться и не наговорить вещей, о которых впоследствии стал бы сожалеть.

— Не сомневаюсь, она им и так наделена, — сказал он. — Однако позволь прояснить. Это ты дала согласие на ее визит, и, замечу, за моей спиной. Надеялась, что я паду, ослепленный гацонской красотой? Просчиталась. Ты сама все это устроила, не посоветовавшись со мной, так теперь разбирайся с последствиями! На всю империю гремит скандал с участием особ императорской крови. Скоро состоится Вселенский суд, а ты…

— Это не отменяет…

Демос не дал матери вставить и слова.

— В следующий раз, когда решишь подложить мне в койку очередную родовитую красавицу, спрашивай, есть ли у меня время на твои игры. Уверен, леди Виттория не будет по мне скучать.

— Ты ужасен! — взвизгнула герцогиня-мать и впилась длинными ногтями в его обожженную руку. — Прояви к ней уважение как к гостье! Девушка ни в чем не виновата.

— Согласен. И мне ее искренне жаль.

— Она спрашивает о тебе, Демос! — мгновенно поменяв тактику, взмолилась мать. — Чувствует себя здесь лишней, ненужной. Энриге надеялся на иной прием для своей любимой дочери. И, если ты забыл, он также будет присутствовать на Вселенском суде. Загладь вину перед леди Витторией!

Демос холодно посмотрел на мать, с усилием вырвал руку и, отстранив леди Эльтинию, молча направился в свой любимый Синий кабинет. Застежка проклятого браслета оторвала кусок ткани от его рукава.

— Итак, произведений Анрэя Конлаокха ты в кабинете Ирвинга не нашел, — констатировал Демос, глядя на развалившегося в кресле Ихраза.

— Нет. Но увидел кое-что занятное, — ответил телохранитель и сладко потянулся.

— Не томи.

— Этот Анрэй Конлаокх был поэтом?

— Откуда ты знаешь? — удивился канцлер. — Не думал, что ты жалуешь поэзию.

— Никак нет, господин, — сняв с головы цветастый шарф, Ихраз запустил пятерню в волосы и растрепал черные кудри. — Просто заметил странность. В кабинете покойного лорда царит идеальный порядок. Вы сами видели: даже рабочие записи были сложены ровными стопками, а свитки — перевязаны лентами разного цвета для удобства поиска. С книгами то же самое: все произведения расставлены строго по жанру. В одном шкафу стояли фолианты, посвященные истории, в другом — путешествиям, в третьем — своды законов: государственные, церковные и даже иноземные. Разумеется, там нашелся и шкаф с поэзией. Книги на каждой полке были тщательно отсортированы по алфавиту. Но ровно на том месте, где должен был стоять труд Анрэя Конлаокха, пусто. Эта книга совершенно точно там была. Кто-то взял ее, и взял довольно давно — на ее месте накопился приличный слой пыли.

— Интересно, — задумался Демос.