– Довольно много, – сказала она, кладя ноги на край стола. Доктор Брэндон Синг был единственным человеком, с тех пор как в 70‑х умерла ее бабушка по материнской линии, который называл ее Викторией. Она так и не сумела понять, было ли это с его стороны старомодной причудой или чистейшим извращением, так как Синг отлично знал, как она ненавидит свое полное имя. – Теперь у меня собственное детективное бюро.

– Да, до меня дошли слухи. А еще поговаривают... – Вики представила, как он жестикулирует тонкой рукой хирурга, – будто ты ослепла, как крот, и торгуешь теперь карандашами на углу.

– Нет. Не совсем так. – Злость сделала ее голос абсолютно бесстрастным.

Зато голос Брэндона, наоборот, потеплел.

– Прости, Виктория. Ты ведь знаешь, такта мне всегда не хватало, я так и не смог пообтесаться... – Она вспомнила, как они впервые встретились на вскрытии известного торговца наркотиками. – Итак? – Коронер замолчал, и было слышно, как он отхлебывает из кружки, отведя подальше трубку. – Что я могу для тебя сделать?

Ее никогда не смущала привычка Синга сразу брать быка за рога, сводя светскую беседу до минимума. Вики нравилось, что он не ожидает от собеседника такта, раз сам этим качеством не отличается. «Не тратьте мое время, я занятой человек», – означал его тон в любом разговоре.

– Я по поводу статьи во вчерашней газете. Это правда насчет потери крови в обоих случаях?

Коронер вновь перешел на официальные рельсы.

– А я не знал, что ты занимаешься этим делом.

– Не совсем так, но именно я обнаружила первое тело.

– Расскажи, как это было.

Она выполнила его просьбу; информация служила разменной монетой при оказании услуг среди городских чиновников, даже если Вики теперь к ним не относилась.

– А как ты оцениваешь происшедшее с точки зрения профессионала? – с тщательной безучастностью поинтересовался Брэндон, когда она закончила рассказ.

– С точки зрения профессионала, – эхом отозвалась Вики, сымитировав его тон, – опираясь на трехлетний опыт работы в убойном отделе, я должна сказать, что понятия не имею, что могло нанести рану, которую я видела. Один‑единственный удар, разорвавший и кожу, и мускулы, и хрящи.

На другом конце провода доктор Синг вздохнул.

– Да, я в курсе того, что произошло, и, откровенно говоря, версий у меня не больше, чем у тебя. А ведь я занимаюсь подобными делами не три года, а значительно дольше. Что касается твоего первого вопроса, то газеты, в основном, изложили все точно. Не знаю, что это было, вампир или пылесос, но в телах Нил и Джонса почти не осталось крови.

– Почти не осталось? – Значит, не просто огромная потеря крови, которую можно было бы ожидать при нанесении столь тяжкого увечья. – О Господи...

Вики услышала, как коронер сделал еще один глоток.

– Вот именно, – сухо согласился он. – Но это, разумеется, дальше никуда не пойдет.

– Разумеется.

– Тогда, если у тебя все...

– Да. Спасибо тебе, Брэндон.

– Не за что, Виктория.

Она сидела, уставившись в никуда, размышляя над услышанным, пока телефонные гудки не напомнили, что она не повесила трубку, выведя ее из задумчивости.

– Почти не осталось... – повторила Вики. – Черт.

Ей стало любопытно, к какому выводу пришло официальное расследование. «Ох, не надо притворяться. Тебе любопытно, к какому выводу пришел Майк Селуччи». Все равно она не собиралась звонить и выяснять, хотя друзья могут обсуждать такие вещи, если один из них полицейский, а второй был им когда‑то.