А может, так и было? Она думала об этом, прислушиваясь, как топочет наверху трехлетний малыш, бегавший взад‑вперед по комнате. Этот топот успокаивал, как бы говоря: «все в порядке в этом мире»; под его отрывистый ритм ей легче думалось, благодаря ему Вики не упивалась жалостью к самой себе, отравившей добрую часть последних восьми месяцев.

Нет, она решила наконец, что не использует эти смерти в попытке ухватиться за то, от чего ей пришлось отказаться. Вики была простым, бесхитростным и любопытным человеком. В подобных обстоятельствах любой бы на ее месте проявил любопытство, разница лишь в том, что у нее был способ его удовлетворить.

– Если Селуччи этого не понимает, – бормотала она, набирая телефонный номер, – то пусть свернет это в трубочку и засунет себе... Доброе утро. Майка Селуччи, пожалуйста. Да, я подожду. – «Как‑нибудь я скажу „нет“, – она прижала телефонную трубку к плечу и попыталась отлепить фантик от очень старого леденца, – не буду ждать, и тогда с чьим‑то секретарем случится истерика».

– Селуччи.

– Привет. Это Вики.

– Угу. Что скажешь? – Он явно не испытывал особого восторга, услышав ее голос. – Хочешь осложнить мне жизнь еще одним трупом, или это светский звонок в четверг...

Вики взглянула на часы, пока Селуччи смотрел на свои.

– ...девять ноль две...

– Восемь пятьдесят восемь.

Он пропустил ее замечание мимо ушей.

– ...утра?

– Никакого трупа, Селуччи. Просто я подумала, вдруг ты уже успел что‑то нарыть.

– Это закрытая информация, Вики, предназначенная только для полицейских, и, если забыла, напомню, что ты к ним больше не относишься.

Ей было больно, но не так, как она ожидала Что ж, в эту игру могут играть и двое.

– Зашел в тупик? Ни шагу вперед? – Она принялась переворачивать страницы газет нарочито громко, чтобы он безошибочно узнал шелест. – А вот газета, видимо, нашла версию.

Тряхнув головой, Вики отвела трубку подальше от уха, чтобы не оглохнуть от весьма смачных выражений в адрес некоторых журналюг, их предков и потомков. Она улыбалась, ловя кайф.

– Неплохо, Майк, но я позвонила в коронерскую службу и выяснила, что репортеры в основном не врут.

– Тогда, быть может, мне стоит прочитать тебе по телефону мой отчет? Или лучше я пришлю кого‑то с копией дела, и ты, без всякого сомнения, расщелкаешь загадку к обеду, используя детективные приемчики Нэнси Дрю[2].

– Почему бы нам не обсудить все за обедом, как разумным людям?

"За обедом? Великий Боже, неужели я это сказала?"

– За обедом?

«Что ж, отдал пенни, отдашь и фунт, как говаривала бабушка».

– Ага, за обедом, знаешь, это когда садишься за стол вечером и набиваешь желудок едой.

– Хм, значит, речь об обеде. Почему сразу не сказала? – Вики поняла по его голосу, что он усмехается, и ее губы тоже изогнулись в улыбке. Майк Селуччи был единственным из всех, кого она знала, настроение которого менялось так же быстро, как ее собственное. Наверное, поэтому... – Платишь ты? – А еще этот негодяй на редкость прижимист.

– Почему бы нет? Я запишу стоимость обеда как деловые издержки, консультация с лучшим специалистом в городе.

Ее собеседник хмыкнул.

– Много же тебе понадобилось времени, чтобы это вспомнить. Зайду за тобой около семи.

– Буду ждать.