— И на меня тоже, — добавил Тауг.

— Мнение Мани о сэре Своне мне уже известно. Если оно тебя интересует, ты его услышишь, вне всяких сомнений. Даже если не интересует, все равно услышишь. Но мне хотелось бы узнать твое мнение. Насколько я понимаю, ты прослужил у него всего один день.

Поскольку Тауг не ответил, Идн добавила:

— Ты наверняка успел составить суждение о характере сэра Свона.

— Мы с ним не первый день знакомы.

— Значит, точно составил. Я не стану болтать языком, клянусь честью.

— А я, — заявил Мани, — разговариваю только с тобой и леди Идн. И еще с сэром Эйбелом, но его здесь нет.

— Многое мне известно со слов сэра Эйбела, — сказал Тауг. — Но он прав. Я знаю, он прав.

— Насчет сэра Свона? — Идн встрепенулась, заметно заинтересованная. — Все лучше и лучше. И что он сказал?

— Ну, он гордый. В смысле сэр Свон.

— Это ясно с первого взгляда.

— Он происходит из знатного рода, но он младший сын. Потом его мать умерла, а отец снова женился. На самом деле они просто стараются избавиться от него. Он смотрит свысока на всех, даже на короля, поскольку ему кажется, что все смотрят свысока на него, и он еще должен набраться уму-разуму — так сказал сэр Эйбел, когда мы с ним разговаривали однажды.

— Я понимаю. Продолжай.

— Он должен осознать, что дело не в том, кто как на кого смотрит — сверху вниз или снизу вверх. Сэр Эйбел сказал, что люди намеренно задевают чувства Свона, поскольку считают необходимым смирять его гордыню. И он сам тоже так поступал. Но сэр Свон уже претерпел столько ударов по самолюбию, что лишь ожесточается от них, и мне больше не следует делать ничего подобного.

— Ты унижал сэра Свона, Тауг?

Тауг перевел взгляд на отдаленные бивачные костры, горящие во тьме холодной северной ночи. Он понимал, что сейчас надо крепко погрешить против истины, и без колебаний солгал:

— Я сказал одну обидную вещь, миледи. Только потом взял свои слова обратно. Вряд ли он забыл, но и вряд ли злится на меня.

Глава 6

УТГАРД

Стены и башни Утгарда показались на горизонте еще утром, а к концу дня отряд всадников приблизился к замку. Тот оказался совсем иным, чем рисовался в воображении Тауга. Основание крепостной стены представляло собой гряду гор, невысоких, но крутых. Выше вздымалась сама стена, сложенная из камней, превосходящих размерами деревенский дом. По ее верху тянулся частокол из древесных стволов — столь огромных, что рядом с ними камни кладки казались простыми булыжниками. Башни возносились к самым облакам — высоченные, но такие широкие, что выглядели приземистыми, зачастую обнесенные по самому верху широкими деревянными подмостями, наполовину огороженными. Люди на них казались не больше муравьев, но когда Лэмфальт рысью покрыл еще одну лигу, Тауг понял, что это не человеческие существа, а великаны.

— Неудивительно, что наш король хочет подружиться с ними, — сказал он Лэмфальту. — Нам никогда не одолеть ангридов, пусть хоть тысяча лет пройдет; мы даже не в силах хоть как-то противостоять им.

Свон повернулся в седле:

— Если ты не в состоянии говорить, как подобает мужчине, лучше помалкивай.

— Прошу прощения, сэр Свон, — кивнул Тауг. — Я забылся.

— Несколько дней назад я убил одно такое существо и собираюсь убить еще два десятка.

Мастер Крол, ехавший во главе колонны, протрубил в трубу и громко крикнул:

— Мы пришли с миром!

В глубине души Тауг надеялся, что они встретят равно мирный прием.