— Она сказала вам, кто он?

— Нет, но я догадываюсь.

Их одинаково синие глаза встретились. Князь склонил голову и поцеловал крохотные пальчики, сжимавшие украшение.

— Я счастлив, что ваша мать не забыла меня, — с нежностью сказал он.

— Разве можно вас забыть?

ГЛАВА II

Княгиня Екатерина подняла над головой холеные руки, потянулась и с изысканной грацией встала с постели.

Хотя вечер еще не наступил, ставни уже были закрыты, и ее большая, обшитая голубыми панелями спальня в Хофбурге была ярко освещена. Повсюду стояли, тяжелые золотые канделябры, украшенные купидонами.

Она остановилась посреди комнаты. Складки ее прозрачного одеяния подчеркивали удивительное совершенство тела, напоминавшего греческую статую.

— Прекрасный обнаженный ангел…

Княгиня быстро обернулась, услышав этот низкий голос.

— Кто вам сказал, что меня так называют? Мужчина, наблюдавший за ней, улыбнулся.

— Кто? Это известно всей Вене. Только дайте припомнить, кто же говорил об этом последним… Император? Кардинал? Или… возможно, сам несравненный князь Меттерних?

Она рассмеялась, но глаза оставались серьезными.

— Нет, не он. Я думаю, он забыл. Ведь это было так давно.

— Неужели возможно вас забыть?

— А вы полагаете, невозможно?

Екатерина подошла к кровати и присела рядом с ним. Мужчина лениво откинулся на подушки; его бронзовое загорелое тело четко выделялось на кружевном белье. Чувствовалось, что он не любитель модных салонов, ему больше по душе вольный ветер, быстрая езда и риск.

Княгиня протянула руку к его щеке, но он схватил ее ладонь и стал жадно целовать, так страстно и ненасытно, как целуют только в юности.

— Вы прелестны. Меттерних был прав.

— Почему вы постоянно напоминаете мне о прошлом?

— Я говорю лишь о том, что вижу того же прекрасного обнаженного ангела, что и он.

— А я вспоминаю, как молода и счастлива была тогда, такая же юная, как вы сейчас.

— Вы не могли быть так же счастливы, как сейчас, — отвечал он между поцелуями.

— Но я была. — Она откинула голову назад, полузакрыв глаза, а мысли унесли ее в прошлое. — Я никогда не забуду тот день. Что-то не ладилось, и я была сердита. Я бросилась в дипломатическую миссию в карете, а подъехав, выскочила, не дожидаясь, пока лакей откроет дверцы, и стала звонить что есть сил. Я помню, как стояла, притопывая ногами, щеки пылали от ярости. Слуга открыл дверь, но звонки мои были так настойчивы, что сам министр поднялся из-за стола и вышел в переднюю узнать, что происходит. Потом он сказал, что ожидал увидеть одного из имперских курьеров. Но вместо этого в просвете двери увидел меня, озаренную лучами солнца, а я… увидела его. Мы смотрели друг на друга, не шелохнувшись. Вдруг то, что окружало нас, куда-то исчезло, я не могла вспомнить — почему я там нахожусь. Знала лишь одно: мужчина передо мной — это Аполлон, сошедший с небес. Клеменс сказал, что мой наряд, сшитый по последней моде, был совершенно, прозрачным в солнечных лучах, и назвал меня прекрасным обнаженным ангелом. Помню, как он смотрел на меня, а сердце подсказывало мне, что именно этого мига я и ждала всю жизнь.

Голос Екатерины дрожал и замирал. Слушая ее, Ричард Мэлтон ощутил аромат той восточной таинственности, которая жила в ней. Он неожиданно встал, опустил руки ей на плечи и легонько встряхнул ее.

— Забудьте прошлое. Я с вами. Ни в вашем прошлом, ни в настоящем нет места для других мужчин. Вы понимаете меня?

Она рассмеялась над его ревностью и опустила глаза, на мгновение показавшись застенчивой и беспомощной, а когда вновь подняла взгляд, в глубине его было столько страсти, что Ричард почувствовал, как его затягивает неумолимый водоворот.