Лорел, чувствуя, что не в силах перечить, двинулась следом за стражем, и вскоре они вышли на поляну. Шар поднял с земли такую же, как у Тамани, сумку. Находиться здесь, где все напоминало о нем, было невыносимо. Фей вынул из сумки пузырек с густой янтарной жидкостью и уронил на руку Лорел большую каплю мутноватого раствора.

– Отличная штука: одной капли достаточно, – сказал он, бережно намазывая снадобьем волдыри. Кожу моментально перестало саднить, боль утихла, и даже прикосновение пальцев Шара почти не чувствовалось. – Ничем не закрывай и побольше держи на солнце.

Лорел изумленно уставилась на него.

– Почему ты решил помочь? Ты же меня ненавидишь.

Тот капнул жидкостью на ее пальцы и с тяжким вздохом произнес:

– Я ненавижу не тебя, а то, как ты обращаешься с Тэмом.

Лорел опустила глаза, не в состоянии выдержать его взгляд.

– Он живет одной тобой, – продолжал Шар. – В буквальном смысле. Каждый день он встает и ложится с мыслью о тебе. А после твоего переезда в Кресент‑Сити Тамани целыми днями только и говорил о тебе, о том, что ты делаешь, увидитесь ли вы еще… А когда я заявил, что больше не могу слушать одно и то же, он стал думать о тебе молча. И так каждую секунду каждого дня.

Лорел сосредоточенно разглядывала свою ладонь.

– А ты? – Шар повысил голос. – Ты ничего не ценишь! Иногда мне кажется, что ты вспоминаешь о существовании Тамани, только придя сюда. Тебя интересует только та часть его жизни, которую видишь ты, а остальное неважно. Ты в курсе, что прошлой весной он потерял отца?

– Да, – кивнула она, понимая, что оправдываться бесполезно. – Я знала, я…

– Это был кошмар, – недослушал Шар, – просто ад. Парень чуть с ума не сошел. Его поддерживала единственная мысль, что скоро придешь ты. Он мне так и сказал: «Она придет в мае».

Лорел словно ударили под дых.

– Но ты так и не пришла, – сказал он. – А ведь Тамани ждал каждый день. Ты явилась в конце июня, и как только он тебя увидел, в ту же секунду, в тот же миг простил. Каждый раз, приходя сюда, а потом возвращаясь к своему… человеку, ты делаешь Тэму очень больно. И по‑моему, тебе на это плевать.

– Нет, не плевать! – Голос Лорел зазвенел от волнения.

– А я говорю, плевать, – отрезал Шар. – Иначе ты бы перестала мучить его и дергать, как куклу на веревочке.

Девушка помолчала, а потом развернулась и пошла назад.

– Ты собиралась извиниться перед Тамани и снова его обнадежить, а потом сбежать к тому парню? – сказал Шар ей вдогонку.

– Вообще‑то нет! – Разозленная Лорел обернулась к нему. – Я хотела сказать ему, что устала разрываться между двумя мирами, что решила жить с людьми, а он пусть остается среди фей. – Она замолчала и, шумно втянув воздух, попыталась успокоиться. – Ты прав. Я не могу бегать туда‑сюда до бесконечности. Так нельзя…

Шар долго смотрел на нее, а потом едва заметная улыбка заиграла в уголках его рта.

– Поздравляю, наконец‑то я слышу здравую мысль. – Он немного подался вперед. – А ведь я знаю тебя с пеленок.

Лорел скривилась.

«Всю жизнь за мной шпионил!» – подумала она.

– Так откуда волдыри? – Шар скрестил руки на груди.

Она раздраженно закатила глаза и повернулась, собираясь уйти.

– Это не игра! – Он довольно грубо схватил Лорел за руку. – Сыворотку монстроциды используют только с одной целью – когда дело плохо.

– У меня были неприятности, но я справилась.