Он поднялся и шагнул к ней. Его спутанные волосы торчали, как грива огромного животного. Воин стиснул руки и так сильно сцепил пальцы, что суставы побелели, потом поднял ладони ко лбу и закрыл глаза, словно молил ее о чем-то.

— Ку?.. — Бригид заволновалась.

Человек, стоявший перед ней, выглядел измученным и разбитым.

— Помоги мне, — попросил он, не открывая глаз. — Я не могу жить так ни дня больше.

— Конечно. Мы ведь договорились.

— Молчи. — Он открыл глаза. — Сейчас или никогда. Бригид перепугалась и попыталась образумить его:

— Ку, подумай сам. Не время...

— Не верю. — Он резко взмахнул рукой. — Я не могу быть здесь, не став самим собой.

— Ты знаешь, что боль не станет меньше, Ку. Она не уйдет.

— Да, знаю! — Воин запустил пальцы в волосы и стал шагать взад-вперед перед очагом. — Мне придется научиться жить без нее, но я не могу этого сделать, пока у меня отколот кусок души. Я не могу находиться здесь, дома, где встретил ее, полюбил, а потом потерял. Я дышу, то есть живу, но как во сне. Я... я не сумею объяснить понятнее. Ты просто должна знать, что я больше не могу. Или ты поможешь мне сегодня ночью, или утром я уеду.

— Бегство не решит твоих проблем.

— Это я тоже знаю! — Кухулин потер лоб и поднял глаза. — Помоги мне, Бригид. Пожалуйста.

— Но я не знаю, смогу ли! — крикнула она.

— Тебя беспокоит только это? — Воин чуть заметно улыбнулся. — Ты волнуешься, что не сможешь найти потерянную часть меня?

— Думаешь, это все, что меня беспокоит? Кухулин, я не шаманка, — проговорила кентаврийка четким ясным голосом, словно ее гость был непонятливым ребенком.

— Но ведь оно... — Он запнулся от хмурого взгляда. — Он, я!.. Как ты предпочитаешь называть эту самую беглую часть?

— Он, — сказала Бригид.

— Он уже приходил к тебе и появится снова.

— Ты так в этом уверен?

— Да, охотница. — Кухулин опять улыбнулся, на этот раз широко. — Мы тебя любим — он и я. Ты очень колючая, тщательно прячешь свою доброту, но мы все равно тебя любим. Он придет к тебе. Только позови.

Бригид постаралась не обращать внимания на его игривый тон, от которого у нее все замерло внутри.

«Конечно, Кухулин меня любит. Мы ведь друзья, члены одного клана».

— Или помоги мне, или идем со мной прямо сейчас. Надо предупредить сестру и мать, что я уеду на рассвете.

Она хмуро поглядела на него и заметила:

— Это похоже на угрозу.

— Ничуть! Совсем не похоже. Это откровенный шантаж.

Бригид взглянула в бирюзовые глаза воина, и ее голос перестал быть шутливым:

— Я боюсь, Ку.

— Чего?

— Неудачи... и успеха.

Он медленно кивнул, чем немало удивил собеседницу, потом проговорил:

— Ты не хочешь отправляться в царство духов. Я все понимаю и сожалею, что мне приходится просить тебя об этом. Если бы существовал другой способ...

— Нет, — поспешно сказала она. — Меня беспокоит другое. Я боюсь того, что могу там обнаружить. — Последние слова кентаврийка проговорила едва слышно.

— Ты знаешь, что там обнаружишь. — Лицо Кухулина побледнело, но он не отводил от нее пристального взгляда. — Всего лишь меня, Бригид. Разрушенный, бестелесный, какой угодно, но это буду всего лишь я.

— Это меняет меня, Ку. Я чувствую, — сказала она.

— Я знаю... Я... — Его голос звучал сдавленно. — Прости меня за то, что просил тебя об этом.

Она посмотрела ему в глаза и внезапно почувствовала себя виноватой.

«Кухулин молит о жизни. Я должна отбросить свои ребяческие страхи и помочь ему.