— Тебе не за что просить прощения. Я просто глупая. Давай сделаем это. — Она оглядела комнату. — Подбрось веток в очаг, а свечи, я думаю, будут только мешать.

Кухулин быстро двинулся от свечи к свече, погасил их, потом вернулся к очагу и стал подбрасывать ветки в огонь. Пламя взметнулось вверх, танцуя и потрескивая.

Затем он встал, нервно потер руки и спросил:

— Что дальше?

Бригид хотелось завизжать. На этот вопрос у нее, как и у него, не было ответа. Но Кухулин смотрел на нее так, что она смолчала.

«Он рассчитывает на меня. Не знаю, почему это так, но мне предназначено помочь ему».

— Нам надо лечь, — сказала она, вздохнула и отошла к перине.

Кентаврийка согнула ноги, откинулась назад и оказалась почти в том же самом положении, в котором лежала, когда Кухулин ворвался в комнату.

Бригид поглядела на воина, который все еще стоял перед очагом, и сказала:

— Ку, тебе не придется отправляться в иной мир, но ты должен быть расслаблен и готов принять свою душу, когда она вернется. Мне кажется, для этого лучше всего прилечь.

— Куда?

Она чуть закатила глаза и указала на пустующее место рядом с собой.

— Я собираюсь на поиски осколка твоей души. Можешь не бояться. Ляг рядом со мной.

— Я не боюсь, только... — Он запустил руку в волосы. — Во имя Богини, я волнуюсь, не знаю, что делать!

— Постарайся лечь.

Кухулин кивнул, что-то пробормотал, скользнул на перину рядом с охотницей, улегся на спину, скрестил руки, но тут же снова выпрямил их.

— Не знаю, куда девать ладони, — сказал он, не глядя на нее.

— Мне все равно, куда ты их денешь, главное, лежи тихо.

— Прости, — проговорил воин.

Она повернула голову так, чтобы видеть его.

— Сейчас я расслаблюсь и отправлюсь на то самое место, куда иду, когда готовлюсь к охоте. Затем двинусь дальше в... по следу. — Кухулин удивленно поднял брови, тогда кентаврийка недовольно пояснила: — Я сумею это сделать, только если буду вести себя так же, как во время охоты.

Он поднял руки, словно отражая нападение, но сразу опомнился, крепко прижал их к бокам и осторожно проговорил:

— Что бы ты ни делала, мне это нравится.

— Ой, перестань! — отмахнулась она.

— Что перестать?

Бригид приподнялась на локте, указала подбородком на его напряженные руки и неподвижное тело.

— Ты ведешь себя так, словно никогда раньше не оказывался в постели с женщиной.

На этот раз воин вздернул только одну бровь. Губы Кухулина дрогнули, когда он попытался скрыть улыбку.

— Значит, ты хочешь меня расслабить именно так?

Она хмуро взглянула на него и пробубнила:

— Разумеется, нет.

«Я не стану думать о том, что он рядом, так близко, что у меня все сжимается внизу живота. Мне нельзя замечать такое и, конечно, об этом говорить».

Кентаврийка откинулась на подушки и сказала:

— Сейчас ты больше похож на себя.

— А ты коварная, охотница.

— Просто закрой глаза и попробуй распахнуться. Помни, я не могу силой привести душу обратно. Она должна захотеть пойти со мной, а ты — принять ее.

Я готов.

«Во имя Богини, хорошо, если так».

29

Она потянулась к карману жилетки, достала оттуда бирюзовый камень, крепко сжала его в кулаке и закрыла глаза.

«Думай об этом как об охоте, — приказала себе кентаврийка. — Никакой разницы. Просто сегодня вместо животного ты выслеживаешь осколок души».

Бригид глубоко медленно вздохнула и сконцентрировалась.