|
«Кто на сей раз станет целью Майрерад? — размышляла дочь. — Она нападет открыто или же ее атака будет завуалирована косвенными намеками и невинными комментариями, предназначенными для того, чтобы подчинить себе чью-либо волю, лишить кого-то независимости и свободы?.. Теперь мне придется к этому вернуться. Неважно, что Майрерад больше нет. После того как она почти пятьдесят лет оставалась верховной шаманкой, ее призрак будет еще долго витать среди табуна. Он не отступит так просто». Бригид вздрогнула, когда Кухулин вложил свою теплую руку в ее ладонь. Он не перестал беседовать с Лохланом, никак не показал, что гордая охотница — его невеста. Никто не знал, что они держатся за руки, ее согревает его прикосновение. Воин все понимал. «Как такое произошло? Кажется, что я в сотнях тысяч лет от моей прошлой жизни. Я здесь, с этим мужчиной, нашла свой истинный дом и семью. Прошу, Эпона, не дай мне потерять это».
Для погребального костра Найэм было выбрано очень красивое место. Огромная гора сухих сосновых сучьев располагалась на южном краю замка. Она громоздилась на обрыве, прямо над бушующим океаном, словно горящий костер Найэм должен был стать маяком для потерявшихся судов. Тело кентаврийки лежало на самом верху, завернутое в тяжелый саван. На нем были вытканы многочисленные узлы, символизирующие силу. Так погребали воинов. Бригид подошла к костру. Ее сопровождали Кухулин и Эльфейм. Этейн, Мидхир и Лохлан были уже там, стояли около костра. Возлюбленная Эпоны держала в руке пылающий факел. Поскольку Бригид была самой близкой родственницей Найэм, ей предстояло поджечь погребальный костер. Но вместо того чтобы взять факел у Этейн, она повернулась и оглядела собравшихся. Перед ней был весь клан Маккаллан. Люди и кентавры были одеты в свои самые лучшие наряды. Теплое безоблачное утро сияло яркими лимонно-сапфировыми красками, цветами клана. Между взрослыми стояли крылатые дети. Они уважительно молчали, лишь внимательно глядели на охотницу своими огромными глазами. Она еще раз обвела взглядом толпу, увидела близнецов-сказителей и заговорила ясным, звучным голосом: — Ее звали Найэм из табуна Дианны. Красота была щитом моей сестры. Она спасала ее от манипуляций и интриг, прятала истинную суть. Я сожалею, что не оказалась настолько мудра, чтобы увидеть за этими уловками отважное сердце, прошу вас помнить ее вместе со мной. Пусть память о Найэм не умрет вместе с ее телом. Невин и Керран утвердительно наклонили головы. Бригид замолчала, перевела дыхание, затем посмотрела на крылатую шаманку и сказала: — Сиара, прошу тебя, встань рядом со мной возле погребального костра моей сестры. — (Крылатая женщина удивленно взглянула на Бригид, но быстро подошла к ней.) — Ты связана с духом огня, несешь в себе искру Воплощения Терпсихоры. Найэм любила красоту и танцы. Но я решила попросить тебя вызвать дух огня, чтобы освободить ее тело из этого мира, не только из-за внешней прелести, которой обладаешь ты и была богата твоя бабушка. За то короткое время, что мы знакомы, я многое поняла, оценила твою способность видеть душу любого существа. Если бы я обладала такой же способностью, то сумела бы по достоинству оценить Найэм, прежде чем потеряла ее. Поэтому я прошу тебя вызвать дух пламени, чтобы зажечь погребальный костер моей сестры. — Я согласна, Бригид. Для меня это великая честь. Ни говоря ни слова, все отошли в стороны, оставив крылатую шаманку одну. Сиара повернулась к югу, встала перед костром. Она склонила голову, сконцентрировалась, затем с изяществом танцовщицы подошла к груде сучьев. Ее движения были медленными, грациозными. Так вода течет по камням. Ее длинные темные волосы развевались словно занавес, который поднялся, чтобы дать ей доступ к иному царству. Когда шаманка заговорила, она стала поводить руками в воздухе, и вокруг нее заплясали крошечные яркие искры:
|
