— Вдруг твоим инстинктам все еще можно доверять? Может, тебе надо только позвать их и снова начать верить в себя? — запинаясь, произнесла Бригид, чувствуя, что не сможет дать воину правильный совет.

«Лучше уж я возьму его на долгую охоту и сделаю так, чтобы он до изнеможения преследовал неуловимую добычу. Не надо советовать ему что-нибудь в том, что касается души. Кухулин молчит и с отсутствующим выражением лица продолжает разделывать зайца. Он явно предпочитает, чтобы я держала свое мнение при себе».

Кентаврийка понимала, что проблемы Ку нельзя решить в материальном мире. Но ей было ясно и другое. Если воин не найдет способ излечиться, то просто угаснет. Это причинило бы горе Эльфейм, а Бригид не хотела, чтобы предводительница и подруга узнала боль от потери члена семьи. Охотница по себе слишком хорошо ее знала.

Она взглянула на воина. На его лице, как обычно, застыло каменное выражение. Может быть, на нее подействовал разговор с Сиарой, но от контраста между теперешним Кухулином и тем, каким он был всего две луны назад, Бригид внезапно почувствовала себя подавленной. Она отчетливо вспомнила, как он смеялся и легко шутил. Одно только его присутствие могло оживить любую компанию. Она сочла этого человека невыносимо высокомерным, когда встретилась с ним в первый раз, но уже тогда позавидовала той жизненной силе и энергии, которые исходили от него.

— Перестань смотреть на меня так.

Голос Кухулина был таким же невыразительным, как и его лицо.

— Ку, я терпеть не могу, когда ты...

— Сиара сказала, можно нести зайцев! — Словно крылатый вихрь, к ним подбежала Каина, за которой спешил Лайэм.

— Можно мне в следующий раз пойти с тобой на охоту? Я могу быть полезным. Правда могу. Правда. — Мальчишка восторженно глядел на кентаврийку, переминаясь с одной когтистой ноги на другую.

Бригид приказала себе не хмуриться. Именно поэтому охотницы редко рожали детей. Они мешали и производили слишком много шума.

— Чтобы охотиться на зайца, надо вести себя очень тихо, Лайэм, — твердо сказала она.

— Ой, я тихий! Я могу! Я буду. Вот увидишь, я буду вести себя тихо, — уверял он ее, пританцовывая от нетерпения.

— Ты никогда не ведешь себя тихо, Лайэм, — недовольно заявила Каина.

— Веду!

— Нет!

— Я вел себя тихо во время вечернего благословения, — напомнил Лайэм.

Крылья мальчишки зашелестели, он сжал кулаки и вызывающе поднял подбородок.

— Все ведут себя тихо во время вечернего благословения, — заметила Каина, удивленно посмотрев на него.

Пока дети препирались, Бригид беспомощно взглянула на Кухулина. Воин на мгновение встретился с ней взглядом, и кентаврийке показалось, что в его глазах вспыхнула веселая искорка.

— Каина, я привязал своего коня вместе с козлами, — невозмутимо сообщил он.

Девчушка, похожая на птенчика, немедленно воззрилась на него.

— Но ведь он не любит козлов. Они слишком маленькие и мешают ему.

Бригид показалось, что она совершенно точно знала, как чувствовал себя сейчас этот несчастный конь.

— Я пойду и присмотрю за ним, — решительно заявила Каина.

— Если хочешь, — пожал плечами Кухулин.

— Лайэм, отнеси зайцев Сиаре, — велела Каина, отдала мальчику корзину с освежеванной добычей и поспешно удалилась, напоследок бросив через плечо: — Хотя, думаю, это случится не раньше, чем тебя возьмут на охоту!

Лайэм нахмурился ей вслед и пробурчал:

— Я могу вести себя тихо.

— Чтобы ловить зайцев, надо быть еще и быстрым, — сказал Ку. — Верно, охотница?

— Совершенно верно, — подтвердила Бригид.