— Я не хочу их волновать, — нахмурился Ку.

— Дети молчат, хотя прежде никогда так не держались. — Она повела головой в сторону безмолвной толпы. — Думаю, мы можем быть вполне уверенными в том, что они уже волнуются.

— Наверное, ты права, — ответил воин и больше никак не отреагировал на ее слова.

— Надо поговорить с детьми до того, как они окажутся лицом к лицу с воинами замка Стражи.

— Согласен. Соберем их там, где начинается тропа. Ты сможешь с ними побеседовать.

— Я? — Она вздернула брови. — Нет уж, я не собираюсь говорить с ними!

— Но ты только что сказала... — начал он, но Бригид прервала его, резко взмахнув рукой.

— Нет! Не я. Они знают меня всего несколько дней, а ты жил с ними. Дети тебя боготворят, доверяют тебе. Если ты поговоришь с ними, то они поверят. Я только охотница, кентаврийка. Ты их защитник. — Кухулин бросил "а нее сердитый взгляд, в ответ на который Бригид заявила: — Если не веришь, спроси Сиару.

Воин помрачнел еще больше, но продолжал молчать.

«Он похож на большого сварливого медведя, — промелькнуло в голове кентаврийки. — Встречаясь в своих снах со счастливой частью его души, я вдруг поняла, как мне не хватает того, прежнего Кухулина. Он стал чертовски угрюмым, молчаливым и...»

— Беспокойным, — проговорила она вслух, и Ку бросил на нее вопросительный взгляд. — Правильно, ты слишком нервничаешь, а еще заявляешь, что я никогда не расслабляюсь. — Охотница фыркнула. — Вот что с тобой не так.

— О чем ты? Я такого не говорил.

— Говорил. Прошлой ночью.

— Мы тогда почти не разговаривали.

— Еще как! Да и позапрошлой ночью тоже.

Бригид сделала глубокий вдох, надеясь, что ее язык ведут инстинкты. Она понятия не имела, почему вдруг решила сказать Ку об этом.

— Ты приходил ко мне. Два раза. Во сне.

Кухулин напрягся, изо всех сил удерживая на лице маску безразличия, и заявил:

— Это был не я.

— Будь уверен, именно ты. Тот самый, каким я тебя знала до смерти Бренны.

Бесстрастное лицо воина побледнело.

— Значит, ты нашла разрушенную часть моей души? — Он посмотрел на нее, но не в глаза. — Почему не привела ее сюда, не велела ей вернуться? Почему ты вообще ничего не сделала?

Кентаврийка покачала головой и ответила:

— Во-первых, Ку, часть твоей души — это не что-то отстраненное. Это ты.

— Я и есть я.

— Нет, — сказала она негромко. — Нет, Ку. От тебя осталась только часть.

Воин хмыкнул и уставился на каменистую тропу, по которой они двигались.

— Тот человек, который приходил в мои сны, тоже только часть тебя, — вздохнула Бригид.

Она замолчала, сомневаясь, можно ли рассказать ему все, и расстроенно выдохнула. Кентаврийка не знала, что правильно, а что — нет.

«Помоги мне, Эпона! — мысленно взмолилась она. — Только не заставляй меня причинять ему еще больше боли».

— Кухулин в моих снах считает, что мы до сих пор живем в замке Маккаллан. Он думает, что мы только что начали приводить в порядок комнаты Эльфейм.

При этих словах безразличие исчезло с лица Кухулина, он пытался справиться с эмоциями и хрипло проговорил:

— Я считаю, что Бренна жива?

Бригид печально улыбнулась и сказала:

— Не совсем так. Та часть твоей души знает об этом, но всячески отрицает такое вот понимание. Без силы, которая сейчас есть в тебе, там живет просто жизнерадостный, любящий развлечения юнец, не способный справиться с разочарованием, печалью и болью. Он всего лишь небольшая часть тебя.

— Но без него я не смогу продолжать жить дальше.

— Ты должен захотеть, чтобы эта часть души вернулась обратно, Ку.