— Поскорее оденьтесь, — сказал Леонард, и Марвин пожал плечами.

Он подошел к кровати, на которой сидела Сельма в целомудренно застегнутой до самого воротничка розовой ситцевой сорочке. Какого черта она не купит себе нейлоновую рубашку, мелькнула в голове Марвина раздраженная мысль, уверенного в том, что их носят все женщины, кроме его жены.

— Нам лучше сделать, как они говорят, — сказал ей Марвин.

Он взял сложенное в ногах кровати одеяло и растянул его перед женой. Сельма спустилась с кровати, кивком поблагодарив его, стянула через голову ночную рубашку и, схватив со стула рядом с кроватью белье, стала торопливо одеваться.

Стоя у двери, Леонард Кроули, которому было тридцать пять лет и чье образование не выходило за рамки двенадцатой ступени средней школы, смотрел на напряженную спину и растопыренные руки Марвина, видел бледное и невыразительное лицо Сельмы, мелькнувшее над верхним краем одеяла, когда она натягивала на себя платье, и сразу почувствовал нечто, ускользнувшее от более старшего и мудрого доктора Танненбаума в тот момент, когда вчера его дети приехали к нему в гости.

Леонард Кроули, держа в руке винтовку, занятый гораздо более важными мыслями, сразу и инстинктивно понял, что между этими молодыми людьми не все в порядке.

— В двух домах у нас вообще не будет никаких проблем, — сказал Куп.

Он сказал это Джейсону сразу после того, как в первый раз разведал обстановку в Охо-Пуэртос и сделал предварительный доклад.

— Один из них — это второй дом на берегу, дом Чамплина, вот здесь, — он указал место на увеличенной карте островка, — а второй — шестой дом, как раз перед Танненбаумами.

Куп помолчал, для большего эффекта выдерживая паузу, как часто делал в Корее, когда стоял, окруженный парнями своего возраста, у которых коченели от холода пальцы ног, но они все равно держали руки по швам и смотрели на своего сержанта в ожидании ответов, которых у него не было.

Он взглянул на Джейсона, усмехнулся и сказал:

— У нас там не будет хлопот, потому что в обоих домах есть дети.

Дети в доме Хэннингэна обе были девочками, шести и восьми лет соответственно; одетые в пижамы, они играли в шашки на полу гостиной, когда туда с веранды вошли двое незнакомых мужчин. Они смотрели на мужчин с любопытством и только немного испугались, когда мужчины подняли их и на руках понесли в спальню, где их родители еще спали. Мужчины опустили девочек на пол у изножия кровати, и один из них подошел и потряс Джека Хэннингэна за плечо, и когда тот проснулся, человек сказал:

— Вот ваши дети, мистер Хэннингэн. Надеемся, у нас с вами не будет проблем.

Проблем в самом деле не было.

Джейсон посмотрел сначала на Уилли, стоящего напротив кровати с опущенной вниз дулом винтовкой. Затем повернулся к кровати, где лежал Стерн, неловко согнувшись в поясе, намокшая в крови простыня прилипла к его животу и бедрам. Полуобнаженная девушка, вся в крови, рыдала, склонившись к плечу Стерна, не замечая вошедшего Джейсона, очевидно вообще ничего не замечая, кроме парня, истекающего кровью.

— Что здесь произошло? — спросил Джейсон.

Он не повысил голоса, и ничто в его поведении не говорило о том, что он рассержен. Он спокойно смотрел на Уилли, изучая его внимательно и заинтересованно.

Уилли пригладил свои редкие светлые усики свободной рукой, взглянул сначала на пол, затем на потолок и наконец сказал:

— Он не сделал того, что я требовал, Джейз.

— Ну-ка, давай расскажи мне все по порядку, хорошо? — сказал Джейсон и спокойно, ободряюще улыбнулся.

Стоящий рядом Флэк кивнул, одобрительно оценивая способ, которым Джейсон вел дело, — не раздражаясь, а, наоборот, спокойно и миролюбиво.