Теперь у Уайтчеплского Убийцы было новое имя. Этот человек написал письмо в полицию, в котором похвалялся учиненной им резней. Его послание было опубликовано во всех газетах. Убийца объяснил, что собрал для этого кровь одной из жертв, но она засохла во флаконе, поэтому пришлось писать красными чернилами. Письмо заканчивалось словами: «Искренне ваш Джек-потрошитель».

«Проклятый призрак», — думала Фиона. Ей больше не разрешали после наступления темноты сидеть на крыльце с подругами или одной ходить к реке. Теперь все вечера девушка проводила дома, а ей это ни капельки не нравилось. Она встала на колени рядом с диванчиком и достала коробку из-под сигар. В коробке лежали несколько листков бумаги и два конверта, предназначенные для писем Джо и дяде Майклу. Она вернулась на кухню. В камине горел огонь; там собралась вся семья, кроме отца, который был на работе.

Каррен, мастер пристани Оливера, попросил его заменить ночного сторожа, заболевшего гриппом. Фионе хотелось, чтобы отец сидел на своем привычном месте у камина, но она утешала себя мыслью, что увидит его утром. Услышит, как он придет. Фионе нравились его посвистывание и стук каблуков по мостовой. Эти звуки вселяли в нее спокойствие и уверенность в собственной безопасности.

Она достала из буфета ручку, чернила и села за стол. Мать дремала в кресле-качалке. Чарли сидел в отцовском кресле и читал книгу об Америке, взятую у мистера Долана, жившего по соседству. Обычно он проводил вечера с приятелями, но в отсутствие отца и дяди Родди оставался дома, чтобы составить компанию матери и удостовериться, что Джек не пролез в дымоход и не убил их всех. Сими играл со своими солдатиками, а Эйлин лежала в корзине.

Фиона на мгновение задумалась. Что написать Джо? Новостей практически не было. С тех пор как они виделись в последний раз, на Монтегью-стрит ничего не случилось. Самой громкой новостью было их обручение. Она с улыбкой вспомнила тот вечер. Глаза у матери были на мокром месте. Она радовалась тому, что мужем ее дочери станет хороший работящий парень, что желание Фионы сбылось и она выходит за друга своего детства. Кейт сказала, что каждая мать может о таком только мечтать. Если все ее дети найдут себе такую же хорошую пару, она будет счастлива.

Однако отец повел себя по-другому. Когда Фиона влетела в дом, показала кольцо и похвасталась новостью, Падди нахохлился в кресле и промолчал. После ухода Джо он сказал, что выходить замуж в семнадцать лет слишком рано. Он надеется, что Джо и Фиона не станут торопиться со свадьбой, потому что, по его разумению, обзаводиться семьей девушке следует минимум в девятнадцать. Мать прижала палец к губам, показывая Фионе, что спорить не следует. Позже, когда отец пошел в пивную, она убедила дочь, что Падди просто еще не готов расстаться со своей девочкой.

— Дай ему привыкнуть к этой мысли, — сказала она. И Фиона впервые в жизни послушалась материнского совета. Она не стала спорить, зная, что в этом случае минимальный возраст составит лет тридцать. На следующий день отец пригласил Джо выпить по кружке пива. Фиона не знала, что случилось, но домой Падди вернулся в приподнятом настроении. Через день возраст для вступления в брак снизился с девятнадцати до восемнадцати.

«Может, так и надо обращаться с мужчинами? — думала Фиона. — Кивать, соглашаться, поддакивать, говорить только то, что им хочется слышать, а самим делать свое дело?» Именно так ее мать вела себя с отцом. Девушка взяла ручку и стала писать Джо, что отец передумал.

— Фи, кому ты пишешь? — спросил Чарли.

— Сначала Джо, а потом дяде Майклу.

— Когда закончишь письмо в Америку, дашь мне написать несколько строчек, ладно?

— Угу, — ответила она, склонившись над бумагой и стараясь не насажать клякс.

— Ах, если бы твои дядя и тетя жили здесь… — вздохнула Кейт.