– Это будет пакетиков сто двадцать, – сказал помощник, прикинув в уме.

– Нет, нет, – сказал Кэсл, – не столько. Он имел ведь в виду вес, а не стоимость.

И, предоставив привратнику и его помощнику заканчивать подсчеты, Кэсл отправился обедать. Он пришел в кабачок на четверть часа позже обычного, и его столик в углу был занят. Кэсл быстро поел и выпил пива, потратив на еду на три минуты меньше обычного. Затем он купил у аптекаря в Пассаже на Сент-Джеймс-стрит флакон «Ярдли», в магазине Джексона – «Эрл Грей» и для экономии времени – «двойной глостер», хотя обычно покупал сыры в специальном магазине на Джермин-стрит; а вот «Молтизерс» в «АБК», когда он туда попал, кончились: продавец пояснил, что на них возник неожиданный спрос, так что Кэслу пришлось купить «Кит-Кэтс». С Дэвисом он воссоединился, опоздав всего на три минуты.

– Ты не сказал мне, что идет проверка, – заметил он.

– С меня же взяли клятву. Они вас с чем-нибудь застукали?

– Не совсем.

– А меня этот тип застукал. Спросил, что у меня в кармане макинтоша. А у меня там лежало сообщение от Пятьдесят девять-восемьсот. Я хотел перечитать его за обедом.

– И что этот тип сказал?

– О, отпустил меня с предупреждением. Сказал, что правила для того и написаны, чтобы их соблюдать. Подумать только, этот малый, Блейк (с чего он, собственно, вздумал бежать?) [имеется в виду сотрудник СИС (Сикрет Интеллидженс Сервис) и одновременно советский разведчик Джордж Блейк (наст. имя Джордж Бихар), который в 1961 г. был присужден английским судом к 42 годам тюрьмы, но в 1966 г. бежал из заключения и был тайно перевезен в Москву], на сорок лет избавился от подоходного налога, умственного перенапряжения и ответственности, а мы тут страдай.

– Ну, полковник Дэйнтри оказался не таким уж жестким, – заметил Кэсл. – Он знал моего кузена в Корпус-Кристи. А подобные вещи всегда имеют значение.

2

Обычно Кэсл успевал на поезд, отправлявшийся с вокзала Юстон в шесть тридцать пять. Таким образом, он приезжал в Беркхэмстед ровно в семь двенадцать. На вокзале его ждал велосипед: Кэсл много лет знал билетного контролера и всегда оставлял велосипед у него на хранение. Желая поразмяться, Кэсл поехал домой длинной дорогой: по мосту через канал, мимо Тюдоровской школы, по Главной улице, потом мимо серой каменной церкви, где хранится шлем крестоносца, потом вверх по склону Чилтернских холмов прямо к домику на Кингс-роуд, соединенному общей стеной с другим таким же. Кэсл неизменно приезжал домой в половине восьмого, если не предупреждал по телефону из Лондона, что запаздывает. До ужина, который бывал в восемь, он еще успевал пожелать спокойной ночи малышу и выпить порцию виски, а то и две.

Когда у человека такая своеобразная профессия, твердый распорядок жизни приобретает большую ценность; возможно, это была одна из причин, побудивших Кэсла, когда он вернулся из Южной Африки, осесть в родных местах – возле этого канала под плакучими ивами, возле школы и развалин прославленного замка, который выдержал осаду французского короля Иоанна [вероятно, имеется в виду один из эпизодов Столетней войны (1337-1453), начавшейся при короле Франции Иоанне (1319-1364); со второй половины XIV в. французы стали делать набеги и на английскую территорию], – замка, где, согласно истории, был руководителем строительных работ Чосер [Чосер Джефри (1340?-1400) – английский поэт] и где – кто знает? – быть может, некий родоначальник Кэслов работал ремесленником. Сейчас от замка осталось лишь два-три земляных вала, поросших травой, да несколько ярдов каменной стены, смотрящей на канал и на железнодорожные пути.