после того, как привяжу себя к письменному столу, за которым просижу всю оставшуюся жизнь. У меня

 остался всего один месяц вольной жизни. Всего один месяц.

 Так что сегодня вечером я буду пить. Напьюсь до самозабвения.

 Беда была только в том, что пить мне предстояло с Полом.

 Я шел на встречу с человеком, который дважды изъявил желание мило со мной побеседовать. Пока только он

 один и отозвался на мое предложение. Я был не в лучшем настроении. И совершенно не в настроении

 встречаться с Полом (надеюсь, он простит мне это). Я предпочел бы пообщаться с тем, кто мог понять меня, а

 Пол разбирался только в бордер-терьерах.

 Мы встретились в пабе «Йоркшир грей». Наша милая беседа не клеилась, но, Пол, по-моему, этого не

 замечал. Он был увлечен собственным монологом, а я просто сидел и хмурился.

 —  Что касается музыки, — вдруг заявил он ни с того, ни с сего, — в этой области у меня весьма

 разнообразные интересы. Но, пожалуй, больше всего я тяготею к Саре Брайтмен. Тебе нравится Сара

 Брайтмен109?

 —  Да, она очень талантливая певица, — отвечал я, подавленный и мрачный, хотя на самом деле мне

 хотелось сказать: «Сару Брайтмен я терпеть не могу». Но мы ведь вели милую беседу. Я не мог оскорбить его

 чувства.

 —  Кажется, в начале следующего года она отправляется в концертное турне, — сообщил Пол. — Если тебе

 это интересно, конечно.

 He-а. Ничуточки.

 —  Отличная новость, — сказал я.

 —  Я ее полюбил после «Призрака оперы». Тогда она впервые привлекла мое внимание. А потом друзья из

 Бразилии прислали мне ее альбом, называется «Сбежавшие песни», и я был так рад, что эти песни не сбежали, ведь я на них помешался!

 Я рассмеялся из вежливости.

 —  Хочешь, дам послушать?

 —  Если не жалко.

 —  С тех пор я был на нескольких ее концертах. В де-вяносто седьмом в Эдинбурге. Сидел в седьмом ряду,

 справа от центра, и это была фантастика. Сара стояла слева от центра, но все равно было здорово.

 —  Охотно верю, — сказал я, будто бы представив в уме план рассадки. Свое пиво я выпил и теперь ждал,

 когда Пол допьет свое. Мне совершенно не хотелось угощать его в очередной раз, еще глубже увязая в долгах.

 —  А потом я увидел ее еще раз, в Норидже, в ходе того же турне. И тогда народу пришло еще больше...

 Господи, умоляю, пусть он замолчит. Лучше уж пусть болтает о бордер-терьерах. О чем угодно, только не об

 этом.

 —  ...кстати, в конце выступления я первый начал ап-лодировать стоя, весь зал поднял на ноги. Так что, если

 увидишь ее на Би-би-си, скажи ей: «Я знаком с человеком, который первым начал аплодировать тебе стоя в

 Норидже в девяносто седьмом году», — и посмотри, как она отреагирует!

 —  Непременно, — пообещал я, вертя в руках свой бокал. Совершенно пустой.

 —  Скажи! Обязательно! Она будет в восторге. Да, как я уже говорил, в начале следующего года она

 отправляется на гастроли...

 Я набрался терпения.

 —  Послушай, Дэнни, раз ты у нас работаешь на Би-би-си, ты же можешь взять у нее автограф для меня.

 Я невыразительно посмотрел на него.

 —  Ведь можешь, да?

 —  Если случайно увижу ее, — сказал я.