Она не смогла больше ничего добавить. Казалось, что это самый великий отказ, который она может предложить. Быстро успокоившись, она поднялась с аналоя. Старухи-монахини уже не было, и даже музыка затихла.

Она снова пробежала по всем коридорам, чтобы вновь оказаться у операционной. Села на стул и стала ждать. В шесть двадцать пять хирург, который оперировал Андреа, вышел из зала, опустил маску и направился к ней. Конечно, его предупредили, что здесь ждала девушка. Он шагал медленно, был уставшим, измученным, и его взгляд не предвещал ничего хорошего. София увидела его, посмотрела ему в лицо и готова была умереть. И только оказавшись рядом с ней, хирург улыбнулся.

— Он поправится. На это понадобится  время, но у него получится.

И в этот момент София согнулась пополам и расплакалась. Огромные слёзы текли по её лицу, посеревшему от усталости, от напряжения, от чувства вины. Всего мгновение назад она видела, как заканчивается её собственная жизнь вместе с жизнью Андреа. Хирург обнял её. Затем она вышла из больницы и зашагала под рассветным солнцем, ни на секунду не сомневаясь в том, что сдержит своё обещание. Она никогда больше не станет играть.

И только несколько дней спустя она поняла, какой долгим и трудным будет этот путь. Ноги Андреа парализовало. Он не сможет больше ходить. Перелом поясничного отдела позвоночника, повреждения спинного мозга, отчего ноги и парализовало. Она вспомнила взгляд нарисованного Иисуса в маленькой часовне при больнице. И спросила себя, будет ли отказа от фортепьяно достаточно, слышал ли он хоть раз, как она играет, знает ли, от какой страсти, от какой невероятной любви она отказалась, чтобы спасти Андреа.

— Эй, я уже устал кричать! С кухни идёт дым!

Голос Андреа снова вернул её в настоящее. Восемь лет спустя, после той ночи. Немногое изменилось.

— Да, дорогой! Прости! Я мыла салат и не заметила, сейчас всё исправлю.

Позже она села у кровати, приготовила складной столик и поставила подходящий этому ужину диск, спокойную тему Дайаны Кролл. Софии нравилась эта музыка, это одна из её любимых певиц. Она начали есть друг напротив друга. Андреа был в хорошем настроении и стал шутить над тунцом.

— Более готовым он и быть не мог...

— Ты прав, прости меня. Я уже сказала тебе, что отвлеклась.

— Это ведь не потому, что в твоей голове засело… — Андреа поднял, как бы намекая, обе брови, — слово «пьянящий»?

София засмеялась.

— Нет... Дурачок.

Андреа вытер рот, положил салфетку рядом с собой на кровать и посмотрел ей в глаза.

— Мне кажется, ты мне не всё рассказала.

— С чего ты взял? — София тоже вытерла рот салфеткой, но на самом деле она использовала её, чтобы закрыться. Она немного покраснела. Она уже поняла, к чему вёл Андреа.

Он стал серьёзным.

— Даже до аварии ты не была такой страстной.

— Ты несправедлив.

— Я реалист, — Андреа откинулся на подушку за своей спиной. — Ты сегодня была с другим.

Она рассмеялась. Она попыталась убедить его всеми возможными способами.

— Уверяю тебя, нет. Я была с дюжиной детишек и Олей. Если ты думаешь, что они стали причиной, как ты говоришь, опьянения, это значит, что я просто извращенка, — София подумала, что, возможно, это её не спасёт. Было бы достаточно простого «нет» и всё. Она снова посмотрела ему в глаза и тогда тоже посерьёзнела. — Андреа, уверяю тебя, я ни с кем не была.

В конце концов, её последние слова стали оказались убедительными.