Она пошла в гостиную. Ей лишь хотелось, чтобы Андреа не слышал её разговора со Стефано. Он ведь отлично знал, что прошлый вечер она провела дома.

— Что скажешь, если я приготовлю омлет с картошкой и кабачком и салат из помидоров?

Андреа согласился.

— Добавишь в омлет лук?

— Конечно.

— И немного кукурузы в салат. А ещё оливок!

София уже была на кухне.

— Конечно, и оливки тоже!

Немного позже они уже были за столом. София открыла ему пиво. Андреа налил ей газированной воды. Они ели молча, изредка переговариваясь.

— Как прошёл день ?

— Хорошо.

— Жарко, правда? Или это у меня жар?

— Не знаю, мне нормально. Может, это оттого, что ты столько двигалась на кухне.

— Хочешь десерт?

— Нет, только фруктов, спасибо.

Спать они легли рано. Вдалеке машины проезжали по кольцевой дороге. Андреа закончил чтение и выключил свет. Она перевернулась на другой бок. Через некоторое время Андреа сказал «Спокойной ночи», только чтобы узнать, спит ли уже его жена.

— И тебе, любимый. Спи спокойно.

София всё ещё не могла заснуть. Они молча лежали в темноте. Сквозь щель между занавесками пробивался лунный свет. Глаза Андреа быстро привыкли к темноте комнаты. Он уже мог видеть шкаф, стол, кресло и инвалидное кресло. Но в темноте это молчание словно давило. Между ними возникло странное ожидание, словно, чтобы заснуть, им нужна была какая-то заключительная фраза. И вдруг возникли эти слова:

— Никогда не поступай так со мной.

София кусала губы. Так значит, Андреа всё слышал, включая то, что она соврала Стефано. Он понял, что она способна на ложь. Что она должна ответить? Может, притвориться спящей? Это было бы неправдоподобно. Нет, ей нужно найти такой ответ, который всё прояснит, сотрёт все сомнения, все тени. Она собиралась сказать правду, единственное, что не заставит её стыдиться.

— Когда я перестану тебя любить, если такое случится, то я тебя оставлю. Я не стану ждать другого мужчину, чтобы набраться смелости для этого, — затем она повернулась к нему: — А сейчас даже не думай ни о чём таком. Не хватало ещё, чтобы ты превратился в ревнивца, и вообще никогда не сравнивай меня с ней. Ты меня этим оскорбляешь. Ты ведь знаешь, что для меня важно чувство собственного достоинства. Сам факт лжи и сокрытия чего-либо мне противен.

Затем София снова перевернулась на другой бок. Они снова замолчали. Она подумала, что была слишком жестока, но это было необходимо. Молчание тянулось.

Затем Андреа заговорил:

— Знаешь, я очень много времени провожу один и захожу в интернет, в блоги и читаю тысячи подобных историй, о людях, которые страдают от разочарования, о неверности... Я спрашиваю себя, если Бог существует, как он себя чувствует? Он, знающий все наши проблемы, наши желания, и видит наши продолжительные мучения.

— Если он существует, думаю, ему просто скучно. Об этом тебе тоже не нужно думать. Бывают более прекрасные вещи и лучшие люди, чем они.

— Да. Но они очень хорошо прячутся, — так они закончили разговор. Они словно почувствовали себя выжатыми. Всё это не касалось их напрямую, однако такие вещи задевали их. Андреа стал смотреть в другую сторону. — Ничего не поделать. Жизнь – это такая грязь.

Он смотрел в потолок, ни о чём не думая, до тех пор, пока не заснул.

София припарковалась, взяла сумку и вышла из машины. Закрыла ключом на расстоянии и быстро зашагала к «Инсалата Рикка». Повесила сумку на правое плечо. Внутри были партитуры для её учеников. «Интересно, что ещё стряслось в её жизни, из-за чего мне снова придётся поссориться с Андреа, из-за какой-то новой глупости... Хорошо хоть место выбрала такое, что мне на урок не придётся ехать на другой конец города.