Самоуверенности Тины как не бывало. Инстинктивно девушка посмотрела на сеньора и чуть пулей не вылетела из зала, когда и он, смерив ее ледяным взглядом, молча повернул голову и стал внимательно слушать Инес. Тина собрала все свое мужество, сглотнула ком, вставший поперек горла, и постаралась не показывать, как больно ранило ее это презрительное равнодушие, но мужчины — отнюдь не такие непонятливые, как делали вид, — столпились вокруг девушки и стали наперебой что-то говорить, лишь бы прогнать мрачную тень с ее личика. Их шутливые замечания и заразительное веселье не дали ей вновь погрузиться в беспросветную тоску, и благодаря этим людям Тина с достоинством перенесла торжественную церемонию и ужин. Ни разу ей не оставили времени поразмыслить о неприятном эпизоде, и когда ужин наконец завершился, все, что напоминало девушке о ее растоптанных чувствах, было запрятано куда-то глубоко. Тем не менее Тина знала, что неприятные воспоминания выплывут и начнут терзать душу, как только она останется одна у себя в комнате.

Все шло прекрасно, а потом в зале вдруг появился Тео. Начались танцы, и музыканты только что заиграли первый из них, когда, услышав восклицание Феликса, Тина обернулась и проследила за его взглядом. В дверях стоял Тео и, слегка покачиваясь, презрительно таращился на собрание. Покрытое красными пятнами лицо и остекленевшие глаза красноречиво свидетельствовали, что он немало выпил. Тину затрясло от страха, когда блуждающий взгляд Брэнстона остановился на ней, и у девушки мгновенно возникло чувство, будто все ее тело медленно ощупали грязные пальцы. Американец побрел через весь зал, направляясь к ней. Тина побелела и оглянулась вокруг с безмолвной мольбой о помощи. Музыканты опять принялись играть, и мужчины, мгновенно оценив обстановку, как по команде поспешили пригласить девушку на танец. Андерс Бреклинг без лишних слов подхватил Тину и победоносно вывел в круг, прежде чем до нее успел добраться Тео.

В благодарность за своевременное вмешательство Тина ласково улыбнулась Андерсу и была несколько удивлена и сбита с толку, когда в ответ на это высокий швед склонился к ее уху и принялся что-то нашептывать. Воспротивиться девушка никак не могла и только сконфуженно ловила изумленные взгляды других танцующих пар, но, когда рядом с ними возник Ларс и многозначительно постучал брата по плечу, облегчению Тины не было предела. JIapc явно подал пример остальным. Словно сговорившись не подпускать к Тине Брэнстона, мужчины стали танцевать с ней по очереди, заботливо следя, чтобы даже в перерывах она ни на секунду не оставалась одна, и, таким образом, пресекая любую попытку Тео приблизиться. Конечно, никто не мог знать, какое отвращение девушка питает к американцу, но то, что с некоторых пор он держался особняком ото всех, и в особенности от Тины, наводило на размышления, позволяя кое-что угадать. Среди спутников Брэнстон никогда не пользовался особенной популярностью, и теперь все они с большой охотой совали ему палки в колеса.

Старания их не пропали втуне, так что в разгар общего веселья Тина немного расслабилась и даже стала получать удовольствие, позабыв о мимолетной обиде, нанесенной ей сеньором, чье внимание целиком и полностью поглощала Инес. Весь вечер он танцевал исключительно с ней, кроме одного или двух дежурных танцев, и не отходил от группы местных сановников, с тех пор как членов экспедиции представили им перед ужином. Тина понимала, что Рамон должен уделить им внимание, однако не сомневалась: не будь здесь ее, сеньор обязательно присоединился бы к веселью недавних спутников.

Девушка спокойно наблюдала за танцующими, ожидая, когда Джозеф Роджерс вернется с напитками, когда грубая рука вцепилась в ее запястье и голос Тео прозвучал у самого уха:

— Наконец-то я до тебя добрался! — Брэнстон развернул Тину к себе лицом.