Вот, государь, простой рассказ

Об этом мальчике! А звать

Его Михайлом. Надо знать,

Что в день Михайлов найден он:

Вот почему так наречен.

Теперь взгляните, государь!

Мной сохранен и самый ларь,

Где был он найден».

Тут она

Сняла покров из полотна.

Но прежде чем покров был снять,

Король уж ведал, что за клад

Увидит он. Не отвечав

И вид рассеянный приняв,

Он мрачно оперся о стол

И по челу рукой провел.

Когда ж король не в духе встал, –

Взглянув на ящик, он узнал

Давно знакомый очерк льва,

Такой же красный, как сперва.

И он подумал: «Кто со мной

В то время был в избе лесной,

И видел эту колыбель?»

И тут же вспомнил, что Самьель

Один из всех его вельмож

Мог видеть красный тот чертеж,

Затем что он в лесу густом

Вез страшный короб под плащом

И лишь тогда открыл его,

Как не осталось никого

Из царской свиты подле них.

Исполнен мрачных дум таких

И вызвав снова в сердце боль,

Покинул мельницу король,

Гоним вновь встреченным лицом

Врага, забытого царем.

Так возвратился наконец

Властитель в древний свой дворец,

Стараясь скрыт терзанье мук

От любопытных взглядов слуг.

Но от очей их не ушло

Его смущенное чело,

И даже многим из числа

В лесу с ним бывших мысль пришла

О том событьи, хоть никто

Вслух говорить не смел про то,

Страшась, чтоб даже тайных грез

Кто не проник и не донес.

Настало утро. Властелин

С Самьелем заперся один.

Старик тогда еще был жив,

Как прежде зол и нечестив.

Он вскоре вышел из дворца

И с выраженьем злым лица

Ворчал: «О, будь ты милосерд

Ко мне, святый апостол Петр!

Лишь тот, кто не слуга царям,

Сам за себя ответит там!

Что вздумал? можно ль погубить

Того, кого нам утопить

Не удалось в пучине вод?»

Так проворчав, старик идет

В конюшню царскую, и там

Себе коня седлает сам,

И мчится к мельнице стрелой.

Здесь на плотине той порой

Лежал беспечно Михаил,

Следя глазами, как носил

Среди плотвы бурливый ток

Его летучий поплавок.

И легка думал он о том,

Как все в почтении немом

Вчера стояли пред своим

Монархом, мрачным и худым.

Не проронил он и того,

Что говорилось про него,

О чем не ведал он дотоль;

Заметил даже, что король

Смутился, Бог весть, почему,

Его увидя. И ему

Запала мысль глубоко в грудь

Стать королем когда нибудь,

И он себя уж в мыслях зрел

Покрытым славой громких дел.

Среди таких то дум застиг

Его тот самый злой старик,

Которым некогда он взят

Из бедной хижины, как клад.

На нем кафтан был царских слуг,

По рукавам до самых рук

Облитый золотом кругом;

На голове берет с пером;

На поясе булатный меч,

Гроза врагов сред бурных сеч,

И, по обычаю вельмож,

На шее острый царский нож.

Ножа красивый черенок

Блестел эмалью, и венок

Зеленых листьев был на нем,

На ярком поле золотом;

Вокруг же листьев, серебрясь,

Красиво лента обвилась

С девизом черным страшных слов:

«Рази! не бойся мертвецов!»

С биеньем сердца мальчик наш

Смотрел на всадника. Когда ж

Суровый всадник стал пред ним,

Дитя уж чудным снам своим

Готов был верить.