– Когда?

– Да.

Что означало: сегодня или самое позднее завтра.

– Могут ли ваши люди проникнуть в военную тюрьму?

– На это потребуется больше времени.

– Менее, чем?.. (Условное обозначение недели).

Ответ был положительным.

– Мой сын, Стивен Мастерс‑младший находится в… – Он назвал где.

На другом конце линии связи помолчали. На смуглом лице выразилась пестрая гамма неожиданных переживаний. Немало секунд прошло, прежде чем главарь убийц ответил:

– Мы здесь, в Индии, любим свои семьи. Нам трудно представить отца, который…

– Жизнь полна странностей, – нетерпеливо перебил его отец Стивена. – Может наступить момент, когда родитель должен признать, что его отпрыск представляет угрозу – терпеть можно лишь до тех пор, пока все его деяния не касаются широкой общественности.

Мрачное лицо на экране впало в задумчивость. Спустя минуту, последовал ответ:

– Мы выполним это.

Абонент исчез с экрана, и видеотелефон отключился. Только теперь Мастерс заметил, что он весь дрожит, чего с ним не бывало уже много лет.

«Либо я сумасшедший, – подумал он, – если готов так поступить, либо я спасу Землю».

Неясно было только, от чего спасать. Но, как обычно, Мастерс тщательно продумал всю последовательность действий.

24

Есть ли предел скуке?

Возьмем, к примеру, палату психов в военной тюрьме. Несколько страдальцев стонут, эти регулярные стоны монотонны, то есть скучны. Большая часть пациентов лежит молча, будто без сознания. В обеих группах есть те, кому уже очень трудно помочь, а есть и симулянты.

Чтобы заслужить специальное лечение и избежать тяжелого физического труда, симулянты прибегают к обычному притворству: стонут сильнее или разыгрывают предсмертное состояние.

Как всегда, есть и исключения. Стивен сидел на постели в дальнем углу палаты номер тринадцать. Он выпросил у санитарки журнал и читал теперь какую‑то муть. Это лучше, чем просто сидеть или лежать и ничего не делать.

В палату вошел психиатр, остановился и посмотрел на Стивена. Подойдя ближе, врач обратился к нему:

– Ну, господин Мастерс, я вижу, вы чувствуете себя лучше.

Прищурившись, Стивен взглянул в глаза врачу и отбросил одеяло. Продолжая сидеть, он лишь подтянул согнутые в коленях ноги.

– Я полагаю, вы собираетесь сделать последнюю попытку, Кроог? – спокойно полюбопытствовал он.

– Я сообразил, – сказал человек, выглядевший в точности как Томас Пейнтер, доктор медицины и психиатр, – что в земном человеческом обществе врач вроде Бога.

– Верно, осторожно подтвердил Стивен.

– Особенно здесь, в военной тюрьме, – продолжал Кроог. – Я принес с собой некое приспособление. Можете ли вы в этот последний час объяснить мне, почему им не следует пользоваться?

– Вы готовы к убийству? – спросил Стивен.

Кроог кивнул.

– Подождите, – сказал Стивен, – пока вы не нажали на курок или что‑то в этом роде. Вы не успеете это сделать. Мать убьет вас, она защищает меня здесь.

– Они не могут убить, – заявил Кроог. – Эта способность не входит в их генетическую программу.

– Они уже убивали. Это возможно психологически.

– Не совсем понимаю, – грустно признался Кроог, – как вы к этому пришли.

– Очень просто. Обычные люди сами по себе не убийцы. Однако когда соответствующие власти велят им, они это делают. Я был для них соответствующей властью: их мужем, а значит, повелителем.