Альфред Ван Вогт. Человек с тысячью лиц
1
Стивен Мастерс спустился по трапу космического корабля на поверхность планеты, размышляя, что он при этом должен чувствовать. Унизительно вначале пятиться задом из шлюза, как рядовой астронавт, а затем осторожно сползать по ступенькам. Снимают ли его на пленку? Интересно, как он выглядит сзади? Ему казалось, что его движения неуклюжи, его даже передернуло от одной этой мысли. И все же – смешанное чувство охватило Стивена… Если люди на Земле следят за ним, то они знают – видят, что он, Стивен Мастерс сейчас, сию минуту спускается по лестнице. Эта мысль доставила ему удовольствие. Они смотрят на него. Они видят его! Сейчас он спустится и взберется на тот холм. Оттуда он увидит, как выглядит эта дыра. Как только его нога коснулась грунта, Стивен попытался осмыслить тот удивительный факт, что именно он первым ступил на новую планету, и это самое главное. Ему стало легче, он оторвался от трапа и внутренне собрался под своим скафандром со всеми его устройствами и приспособлениями. Сначала он чуть не упал. Шатаясь и спотыкаясь, Стивен с трудом удержался от падения. Боже, чуть не опозорился! Прошло немало времени, пока он, обливаясь потом, стоял, застыв в нелепом положении, откинувшись назад. Оглянувшись, он увидел, в чем дело. Один из двух крючков, свисавших с плеча, зацепился за ручку канистры, стоявшей у основания лестницы. От неожиданного толчка он и потерял равновесие: шагнув вперед, чуть не опрокинулся назад, не поняв из‑за жесткого кокона костюма, что случилось. Стивен ослабил и освободил крючок. От злости ему бросилась в голову кровь. Он даже на мгновение стал хуже видеть. Наконец он понял, что вряд ли кто‑то из экипажа заметил его промах. Чувство приподнятости вернулось, а гнев рассеялся, уступив место смущению. В стрессовой ситуации мелькнул слабый лучик истины, пробившись сквозь обычное для него состояние самоупоения. Что‑то подсказало ему, что он не приобрел друзей за время полета. Но что поделаешь – лучше не жаловаться. Он быстро направился к ближайшему из холмов. По мере приближения он отметил, что холмы не вулканические. Пологие склоны, много кустов, в основном, желтых, встречались и зеленые с оттенком голубого. Самое интересное – это их угловатые согнутые листья. Такого нет ни на Земле, ни на любой другой известной планете. Педагогам удалось вложить в него кое‑какой интерес к знаниям, несмотря на все его противодействие. И все же (он не мог скрывать это от себя) ему скучно уже теперь. Да, будут новые растения и много животных. Однако эти детали не имеют значения для сына самого богатого человека на Земле. Мысленно он увидел всю эту роскошь: причудливые автомобили, блестящий личный самолет, хорошо одетых девушек, стремящихся ублажить наследного красавчика. Элегантные интерьеры, огромные здания, величественные отели, пресмыкающиеся слуги: «Слушаю вас, господин Мастерс… Что‑нибудь еще, господин Мастерс? Вывести машину, господин Мастерс?». Он же бросает не глядя: «Я позову вас, если будет нужно». А если слуг не было на месте, то: «Какого черта, где вы шляетесь?!» Правда, во время полета на Миттенд он обнаружил, что есть вещи, которые нельзя купить за деньги. Положение Мастерса‑старшего обеспечило сыну койку на борту корабля, но не могло бы ни снять его с борта, ни повернуть корабль назад после старта, ни заставить спутников относиться к нему с симпатией. Люди не любят, когда деньги прут напролом. Бог свидетель – он пытался наладить контакты. Но все на борту лишь отвернулись от него. В общем‑то, ему наплевать. В определенных эмоциональных состояниях ему никто не был нужен. Да, скучно. А вы, несчастные маленькие человечки, ищете еще одну зеленую планету? Хотите, затаив дыхание, увидеть маленьких птичек и взять пробы грунта? Боже, его тошнит при мысли о том, что еще три недели придется болтаться в космосе, проведя перед этим месяц на планете. |
