|
– Она, шикая, стала гнать птиц к открытому окну, но они, видя, что осталась еще половина пирога, только взлетели и опять вернулись на стойку. – Будьте так добры, – попросила Тиффи Бонда, – сидите спокойно и не обращайте внимания, что бы он ни сказал. Ему нравится доводить людей до бешенства. А потом… – Она замолчала. – Вам еще одно пиво? Занавеска из бусин зашуршала в затененной задней части комнаты. До этого Бонд сидел, подперев подбородок правой рукой. Теперь он резко опустил руку на стойку и откинулся назад. «Вальтер ППК» в кобуре на поясе брюк с левой стороны его плоского живота дал о себе знать. Пальцы правой руки слегка согнулись, готовые сватать рукоять пистолета. Он опустил ногу с нижней перекладины стула на пол. – Пожалуй. – Левой рукой он расстегнул пиджак, той же рукой достал носовой платок и вытер им лицо. – Около шести всегда становится так жарко, как раз перед тем, как задует этот тихий, печальный ветерок. – Печальный ветерок уже задул, господин хороший. И пахнет он мертвечиной. Хотите понюхать. Джеймс Бонд медленно повернул голову. В комнату уже прокрались сумерки. Бонд мог различить только неясный высокий силуэт. В руках мужчины был чемоданчик. Он поставил его на пол и шагнул вперед. Должно быть, туфли у него на резиновой подошве, так как звука шагов слышно не было. Тиффи, заметно нервничая, прошла за стойку, щелкнула выключателем. Загорелись штук шесть неярких ламп в заржавевших держателях, расположенных по стенам. – Вы меня до смерти напугали, – произнес Бонд беспечно. Скараманга подошел и облокотился о стойку. Внешность его в картотеке описали точно, но там ничего не было сказано о кошачьих повадках этого крупного мужчины, о его широченных плечах и узкой талии, о его холодных неподвижных глазах. Все это теперь изучал Бонд с выражением полного равнодушия. На Скараманге был хорошо сшитый однобортный костюм коричневого цвета и подходящие по цвету коричневые с белым туфли. Вместо галстука он носил широкий шарф из белого шелка, сколотый на шее золотой булавкой в виде миниатюрного пистолета. Во всем его внешнем виде было что то наигранное, театральное, но великолепная фигура сглаживала это впечатление. – Иногда я делаю так, чтобы клиенты немного поплясали. А уж потом отстреливаю им напрочь и сами ноги, – сказал он. В его американском английском не было и намека на акцент. – Сказано очень сильно, – произнес Бонд. – А за что вы их так? – В последний раз – за пять тысяч долларов. Вы, кажется, не знаете, кто я такой. Разве эта холодная кошка не успела рассказать? Бонд бросил взгляд на Тиффи. Она стояла не шелохнувшись, уронив руки. Костяшки пальцев побелели. – А что она должна рассказать? И почему это может меня интересовать? – спросил Бонд как ни в чем не бывало. В воздухе сверкнуло золото. Маленькое черное отверстие было направлено прямо в живот Бонда. – А вот почему. Что вы здесь делаете? Кто такой? С какой это стати городской щеголь вдруг оказался в «Три с половиной»? Как вообще вы очутились в Саванна Ла Мар? Не из полиции ли, случаем? Или помогаете им как любитель? – Сдаюсь, сдаюсь! – Бонд поднял руки в шутливом жесте, обозначающем, что он сдается. Он опустил руки и повернулся к Тиффи. – Кто этот человек? Он что, держит в страхе всю Ямайку, правит островом? Или просто сбежал из цирка? Спроси его, что он хочет выпить. Кто бы он ни был, сыграл великолепно. – Джеймс Бонд знал, что курок уже почти спущен. Он оскорбил профессионала, унизил его. |
