На стене висело большое зеркало. Лампа освещала полку с коробочками грима и разноцветными флакончиками. На столике стояло еще одно овальное зеркальце.

— Очень хорошо, что вы так рано пришли, — обрадовался Летинский. — Я продемонстрирую вам, как совершаются все эти чудеса.

Актер уселся за столик перед зеркалом, накинул на плечи белое полотенце и, взяв в руки приготовленный парик, натянул его на голову.

— Видите, как это просто? Одно движение руки — и ваш бандит, совершив преступление, может тут же избавиться от этого маскарада. Что касается шрама, то на это времени требуется несколько больше, но опять же ничего сложного нет.

Летинский извлек из ящика небольшой аптечный пузырек.

— Это главный компонент моего шрама, — объявил он.

— Что это?

— Самое обычное лекарство. Раньше, до войны, его можно было купить в любой аптеке, но теперь, то ли оно вышло из моды — знаете, в фармацевтике тоже ведь есть свои моды, — то ли еще по какой-то причине, так или иначе коллодий в аптеках теперь без рецепта не купишь. Фармацевты прекрасно знают его свойства. Это бесцветный, довольно густой раствор, напоминающий желатин. Он очень быстро застывает, превращаясь в прозрачную массу.

— А какую роль он играет при гримировке?

— Вот смотрите: место, где будет мой шрам, я покрываю тонким слоем коллодия. Намазываю несколько раз, чтобы на коже образовалась плотная пленка. Теперь нужно подождать две-три минуты и посмотреть, что получится.

— Абсолютно прозрачная полоса, — заметил сержант.

— Минуту терпения. Пусть как следует подсохнет. Между прочим, раньше, в довоенные времена, искусству грима в театре отводили огромную роль. В каждой' труппе имелся хотя бы один гример, который «делал» актерам «лица». Тогда просто не полагалось играть без грима в исторических пьесах, особенно роль какой-нибудь известной личности, например Наполеона. Точность грима доводилась до совершенства. Можно сказать, что такой Наполеон на сцене выглядел более по-наполеоновски, чем сам император. Актеру высокого роста никогда бы не поручили такую роль.

— А я как раз недавне видел фильм, где императора играет высокий актер, только слегка напоминающий того Бонапарта, какого мы знаем по портретам.

— Совершенно верно. Дело в том, что изменилось само представление об актерской игре. Грим сейчас — лишь одно из побочных средств. В театрах нет теперь специальных гримеров, и каждый актер сам работает над своим лицом как умеет. Один лучше, другой хуже. А теперь, прошу вас, взгляните на мой лоб.

— Действительно! Кожа сморщилась, она стала какой-то… — сержант искал подходящего слова, — старой.

— В этом все дело. Коллодий застывает и стягивает кожу так, как это и бывает при настоящих шрамах. По краям шрамов кожа плотная и шероховатая и, как вы выразились, старая. Вот почему для основы моего шрама и нужен был коллодий.

Летинский разыскал на полке нужный тюбик грима и взял в руки тоненькую кисточку.

— Смотрите. Это та самая «вишневка». Разве ее цвет и в самом деле не похож на цвет «Cherry Cordial».

— Я все-таки предпочитаю нашу, натуральную.

— Я тоже.

Актер подцепил кисточкой немного темно-красной массы и легким движением стал выводить на слое коллодия узкую красную черту.

— Если бы я хотел, — пояснял он, — придать шраму другую форму, например — широкий сабельный удар поперек всего лба, надо было и слой коллодия наложить иначе. Шрам всегда рисуется посередине этого слоя. Все очень просто, не правда ли?

— С вашими навыками — вероятно.