Мартин Макдонах. Череп из КоннемараТрилогия Линена – 2
Действующие лица: Мик Дауд, за пятьдесят Мэриджонни Рафферти, за семьдесят Мартин Хэнлан, около двадцати Томас Хэнлан, за тридцать
Место действия: городок в Гэлуэй
Сцена первая
Весьма спартанского вида комната. Слева — входная дверь, справа — стол, два стула и буфет, в центре дальней стены — зажженный камин, по бокам от которого стоят два кресла. На стене висит распятье, под ним — набор старых фермерских инструментов: серпы, косы, кирки и проч. В начале пьесы Мик Дауд, хозяин дома, мужчина лет за пятьдесят, сидит в левом кресле, а Мэри Рафферти, тучная седая соседка, лет за семьдесят, стучит в дверь и заходит в дом. Мэри: Мик. Мик: Мэриджонни. Мэри: Холодно. Мик: Полагаю, холодно. Мэри: Холодно, точно. Погода меняется. Мик: Меняется? Мэри: Меняется, Мик. Лето заканчивается. Мик: Еще не заканчивается, или заканчивается? Мэри: Заканчивается, Мик. Мик: Какой сейчас месяц? Мэри: Сентябрь, что ли? Мик (подумав): Вроде так, а? Мэри: Лето кончается. Мик: Вот так лето было. Мэри: Вот так лето. Никакого лета не было. Мик: Усаживайся, Мэри. Мэри (усаживаясь): Дожди, дожди, дожди, дожди, дожди — и больше ничего. А теперь и холод. И дни становятся короче. Через пару недель листья пожелтеют, вот и лето закончилось. Мик: Я даже и не знал, что уже сентябрь. Мэри: Не знал, Мик? А какой, ты думал, это месяц? Мик: Август, или вроде того, я думал. Мэри: Август? (смеется) Август прошел. Мик: Теперь знаю. Мэри: Август закончился. Мик: Знаю. Мэри: В прошлом месяце август был. Мик (слегка раздраженно): Теперь знаю, Мэри. Можешь не повторять. Мэри (после паузы): Разве мальчишки и девчонки не вернулись в школу и не перестали разгуливать по улице, как… Мик: Точно. Я ведь обычно это замечаю и говорю себе: «Мальчики и девочки вернулись в школу. Лето, наверняка, закончилось». Мэри: Как свора потаскух. Мик (после паузы): Кто как свора потаскух? Мэри: Да эти школьнички — разгуливают взад-вперед. Мик: Я бы так не говорил: «как свора потаскух». Мэри: Целуются. Мик: Что с того? Мэри: Выражаются. Мик: Мэри, ты слишком старомодная, это точно. Кто сейчас не выражается? Мэри: Я. Мик: Ты. Мэри (после паузы): Имон Эндрюс не выражался. Мик: Ну, мы не можем все быть такими хорошими, как ты или Имон Эндрюс. И, бьюсь об заклад, Имон Эндрюс тоже бы выругался, упади он, или сядь на гвоздь. Мэри: Нет, не стал бы. Мик: Да ты только по телевизору его и видела. А когда он приходил домой, возможно выражался будь здоров. Может, этим только и занимался. Мэри: Ой, вранье… Мик: Когда домой приходил, я говорю. Мэри: Я тебе скажу, кто еще не выражается. (Указывает на распятие). Этот человек не выражается. Мик: Ну, все мы не можем быть такими добродетельными, как Господь Бог. Не говоря уж об Имоне Эндрюсе. И эта молодежь выходит на улицу, чтобы слегка развлечься на каникулах, никому не желая навредить. Мэри: Никому не желая, Мик? А те трое, которых я поймала, когда они писали на кладбище, и когда я пригрозила, что расскажу Отцу Кафферти, как они меня обозвали? Старой жирной свинья! Мик: Я знаю, Мэри, и им не следовало… Мэри: Я знаю, им не следовало! Мик: Да двадцать семь лет прошло, ради Бога, перестань Мэри. Мэри: Да, двадцать семь лет назад. Так было это или нет? Мик: Что было, то прошло. |
