— Так, в чём дело, любезнейший? — с преувеличенным вниманием спросил Бом. — Вы как будто слегка напуганы?

— Есть отчего, — завопил Пилсберг, почуяв надежду на спасение. — По двору шастают гиены. Одна из них чуть мне ногу не откусила. А по пятам за мной гонятся носороги. Скоро они будут здесь. Я уже слышу их топот. Подскажите скорее, куда мне спрятаться?

— Трудный вопрос, — почесал подбородок Бим. — удивлён тем, что вы, непревзойдённый мастер фильмов ужасов, боитесь каких-то клыкастых тварей. Что они с вами сделают, когда найдут? Да ничего особенного! Съедят, только и всего.

— Наши гиены гуманны, — по-своему утешил Бом. — Они не торопятся поглощать пищу. У вас будет время поразмыслить над сюжетом нового фильма в то время, когда они примутся за вашу печень и конечности…

— Довольно пугать меня! — закричал Пилсберг и запрыгал от ярости. — Я уже достаточно напуган! Возможно, я ошибался, когда пугал людей своими фильмами! Но пока я жив, ещё не поздно исправить эту ошибку. Я всё-таки талантлив. Я мог бы снимать и добрые фильмы. Но об этом лучше поразмыслить на досуге и в более спокойной обстановке. А кто мне поможет сейчас?

— На вашем месте я обратился бы за помощью к самому главному человеку на этом корабле, к мистеру Крэбу, — порекомендовал Бим.

— К его рубке не пробиться! — в отчаянии простонал Пилсберг. — Коридор на третьем уровне кишмя кишит гиенами.

— Я могу вас провести туда безопасным путём, — изъявил готовность Бом.

— Тогда хватит языками чесать! — вернулась к Пилсбергу привычка приказывать. — Ведите меня скорее туда!

При этом он не заметил, как головы клоуна заговорщицки перемигнулись.

Бим-Бом выполнил своё обещание. Он привёл Пилсберга к капитанской рубке по узкому служебному коридору. Но когда они оказались у массивных дверей рубки, то услышали за спинами торжествующий вой.

Их заметили гиены, которые слонялись в это время в смежном коридоре. Шестипалые твари помчались за своей законной, как они полагали, добычей.

Клоуну и режиссёру некуда было отступать. Бим-Бом приготовился отразить нападение, выставив перед собой кулаки. У Пилсберга от страха выпал монокль. Он забарабанил в дверь рубки.

— Мистер Крэб! Это я, Пилсберг! Спасите меня, пожалуйста! Я вам ещё пригожусь!

Гиен отделяло от них расстояние в каких-то пятнадцать футов. Уже ощущалось смердящее дыхание этих тварей.

Сидящий в это время за пультом управления Крэб видел через камеры слежения всё, что происходит перед дверями его рубки. Немного подумав, он приказал Шредеру:

— Впусти этого головотяпа Пилсберга. Он, действительно, может пригодиться. Ведь кино ещё не снято. И клоуна тоже впусти.

— А клоуна зачем? — удивился Шредер.

— Если гиены начнут штурмовать дверь, то мы бросим им на съедение Бим-Бома. А сами скроемся через запасный выход, — пояснил Крэб. — Я не могу пока тратить энергию своего жезла на усмирение этих тварей. Лучше будет их задобрить.

И в тот момент, когда Пилсберг распростился с жизнью, когда гиены находились уже в пяти футах, створка дверей открылась. Сильные руки Шредера втянули внутрь Пилсберга и Бим-Бома. Через мгновение створка захлопнулась. Гиены стукнулись носами о массивную дверь и защёлкали клыками от бессильной ярости.

Прокравшись во внутренний дворик крепости, Микеланджело увидел, что подоспел вовремя. Вокруг клетки, в которой сидела Солли, кружили четыре гиены, хищно клацая зубами. Они собрались уже откинуть защёлку клетки и ворваться внутрь. Не раздумывая больше, Микеланджело с боевым кличем ринулся в атаку, на ходу извлекая из-за пояса нунчаки и кинжалы.