Рафаэль ехал на верблюде перед Микеланд­жело и долго кривился, вслушиваясь в бормо­тание сзади.

-   Эй, Мик, от твоих завываний и у наших верблюдов их биологический мотор заглохнет. Монгол-проводник тянет свои заунывные пес­ни, а Микеланджело завёл свои псалмы.

  Микеланджело захлопнул «Болотные моти­вы» и сказал задумчиво:

-   Стало быть ты, Раф, никогда в своей че­репашьей жизни не прочёл ни одной книги, кроме засаленной брошюрки «Тысяча и один рецепт приготовления пиццы», раз ты так к поэзии относишься.

-   Да, и горжусь этим.

-   Тогда ты через пару лет в свой панцирь не влезешь, - сказал Микеланджело, пряча свою книжку.

  Он не мог больше читать на ходу, потому что невезучему Микеланджело достался огромный, мохнатый верблюд с двумя горбами. Он никак не мог приладиться с книгой между высокими меховыми подушками.

-   Почему я всегда должен болтаться в хвос­те? И к тому же вы все уселись на одногорбых дромадёров, вас обдувает ветерком, а я должен сидеть и париться от жары на этом двугорбом диване.

  Эйприл уступила ему место на своём одногорбом верблюде. Микеланджело проехался на высоком длинноногом скакуне пустыни, кото­рый не умел идти прямо, а ступал то влево, то вправо. И такая езда ему не понравилась, того и гляди свалишься.

-   Я лучше пойду пешком, - заявил он.

-   Не капризничай, - ответила Эйприл. - Ты нас только задерживаешь.

  Микеланджело слез с дромадёра и направил­ся к своему двугорбому верблюду. Эйприл послушно уступила ему и на этот раз.

  Микеланджело с довольным видом уселся на двугорбого верблюда и пробормотал:

-   Между этими подушками не так трясет, да и падать не слишком высоко, потому что он пониже ваших дромадёров. А на том одногор­бом торчишь, как ворона на шесте посреди кукурузного поля.

  Он достал заветный томик стихов и снова уг­лубился в чтение:

«Отважный рыцарь Мак-Тертлей

В поход на крыс собрался...»

  Потом он долго читал про короля водяных черепах, который задумал построить живую пирамиду из своих подданных, чтобы достать до самого неба. А маленькая черепашка Мак, которая оказалась в самом низу пирамиды, в воде, чихнула от простуды, пирамида рассыпалась, а король Тертель-Ертель полетел ку­вырком вниз и плюхнулся в болото.

  Микеланджело всегда говорил, что чтение стихов успокаивает ему нервную систему.

* * *

  Когда верблюды привели их почти к самому подножию горы, монгол-проводник наотрез отказался вести свой караван дальше.

-   У тебя случайно не завалялись в карма­не центы? - шёпотом спросил у Эйприл До­нателло.

-   Тут нет телефонов-автоматов, если ты хо­чешь позвонить в Нью-Йорк, - ответила Эйприл.

-   Я хочу наделать из центов новых тугри­ков, чтобы заплатить проводнику. Жадность иногда побеждает трусость.

  Но даже новые никелевые «тугрики» не смогли заставить проводника продолжить с ни­ми путь до самой горы. Он что-то долго объяс­нял, размахивая руками.

-   Что он говорит? - спросила Эйприл у на­читанного Микеланджело.

-   Он говорит, что в озере Найрахтнор с не­давних пор помимо духов водятся удивительные ходячие рыбы, - перевёл Микеландже­ло. - Эти рыбы нападают на людей. На вер­шине горы белеют кости иноземных строите­лей, которые попытались вступить с ними в борьбу.

-   Кистепёрые рыбы? - догадалась Эйприл. - Озеро много миллионов лет назад окон­чательно пересохло, а рыбы приловчились хо­дить на плавниках по земле? Это ведь настоя­щая сенсация! За видеокассеты с этими диковинными рыбами любая телекомпания за­платит нам миллионы долларов.