Бетани переехала в Оберлин незадолго до знакомства с Рэнди. Она снимала там квартиру вместе с его сестрой Линн, и та ее предупреждала, что он самый красивый мужчина на свете. У него полно было старых подружек, еще из средней школы и колледжа, которые бегали за ним, но он влюбился в Бетани с первого взгляда. Это потому, сказал он ей, что она самая красивая девушка в мире и похожа на него больше, чем родная сестра, с такими же темными волосами и смуглой оливковой кожей. Но вскоре Бетани поняла, что привлекла Рэнди лишь своей редкостной наивностью. Она идеально подходила если не ему, то его семье. Его родители выбирали для них дом, мебель, машины и считали Бетани милейшим созданием. И казалось, неважно, что Рэнди почти не бывает дома. Бетани не задавала вопросов, когда он работал допоздна или по выходным. Так что ему вполне удавалось быть и женатым, как хотели родители, и холостым, как хотелось ему самому. Поэтому когда Бетани, ожидавшая ребенка, заговорила о разводе, он скорее обрадовался, чем огорчился.

Он съехал, когда девочке было пять недель от роду, и вполне бы удовлетворился ролью воскресного папы, если бы не родители. Рейчел была у них внучка первая и единственная, и они готовы были сколько угодно заплатить адвокату, только бы ее не отдать. В суде родители и даже его сестра дали показания против Бетани; они представили ее медицинскую карточку, где было отмечено, что когда родился ребенок и брак стал разваливаться, у Бетани началась депрессия и она принимала «Элавил». Ее разбирали по косточкам — перед Господом, судом и публикой, — и в конце концов она сама едва не поверила, что ребенку будет лучше без матери. В ожидании окончательного вердикта Бетани обязана была привозить ребенка к отцу каждые выходные. Но Рэнди, с которым они тогда успели много чего друг другу наговорить, заявил, что не желает ее больше видеть. Поэтому родители присылали за внучкой машину с шофером. Каждую пятницу Бетани беспомощно смотрела, как шофер запихивает голосившую Рейчел в детское кресло. Иногда она не выдерживала и отворачивалась, чтобы не смотреть на это. Рыдания дочери были невыносимы, и потом ее несколько часов мучили приступы рвоты.

Так бы и продолжалось от пятницы к пятнице, пока суд не вынес бы окончательного решения, и никогда бы они не попали в жуткий ливень в Нью-Джерси, если бы Бетани не оглянулась случайно в тот самый момент, когда измученный воплями шофер шлепнул по губам ее отбивавшуюся девочку. Но и тогда Бетани, утратившая свою волю, не подбежала к машине и не выхватила ребенка у него из рук. Она так и осталась стоять за дождем из автоматических поливалок, включавшихся по вечерам, она так испугалась, что даже не всхлипнула. На следующее утро она отправилась в банк и в первый раз сняла деньги, чем занималась потом каждый день всю неделю, пока не сняла все до последнего цента и не закрыла их общий с Рэнди счет. В ту пятницу, когда шофер приехал за Рейчел, она не открыла дверь. Она выключила везде свет, села в кухне на пол и баюкала на руках Рейчел, раскачиваясь взад и вперед, пока шофер целую вечность звонил и звонил в дверной звонок. Потом он уехал, а через час зазвонил телефон. Бетани не обращала внимания. Она уложила Рейчел на своей постели, обложив подушками, чтобы не свалилась, и пристроив к губам бутылочку. Телефон наконец замолчал, и сердце у Бетани перестало колотиться так, будто вот-вот разорвется.