|
Тут еще позвонил сосед, который за двадцатку в месяц присматривал за моим папашей, и сообщил, что старик опять чудит – воюет с бродячими собаками, поливая их из водяного пистолета, и транжирит все деньги, получаемые по карточке соцстрахования, на бульварные журналы и игрушечные модели самолетов. Я понял, что требуется мое вмешательство. Ибо теперь всякий беззубый пьяница, попадавшийся мне на глаза во время дежурства, казался причудливой версией сбрендившего Дольфа Блайкерта. Как раз когда я наблюдал за одним таким забулдыгой, по рации прошло сообщение, которое навсегда изменило мою жизнь.
– 11‑А‑23, позвоните в участок. Повторяю: 11‑А‑23, позвоните в участок. Сидвел ткнул меня в бок. – Нас вызывают, Баки. – Ответь. – Диспетчер сказал, чтобы мы позвонили в участок. Я повернул налево и припарковался. Затем, показав на телефонную будку, сказал Сидвелу: – Откроешь этим. Маленький ключ рядом с твоими наручниками. Он послушно взял ключ и пошел к будке. Несколько минут спустя он с недовольным выражением лица вернулся к машине. – Тебе нужно срочно явиться к начальнику Отдела судебных приставов. Первое, о чем я подумал, – это об отце. С тяжелым предчувствием я доехал до городской администрации, оставил машину Сидвелу и поднялся на лифте на четвертый этаж, в офис шефа Тада Грина. Секретарша провела меня в святая святых – кабинет, где в кожаных креслах уже сидели Ли Бланчард, в широких брюках и темно‑бордовой куртке, один, тощий как скелет, тип в твидовом пиджаке и куча других шишек. Никогда в жизни я не видел столько начальства в одном месте. Секретарша представила меня и ушла. Я остался стоять возле двери. Полицейская форма на моем исхудалом теле болталась, словно плащ‑палатка на столбе. Обстановку разрядил Бланчард. Он вскочил и начал нас представлять. – Господа, это Баки Блайкерт. Баки, слева направо: инспектор Маллой, инспектор Стенслэнд, начальник управления Грин. Господин в штатском – заместитель окружного прокурора Эллис Лоу. Я кивнул. Затем Тад Грин указал на незанятое кресло. Когда я сел, Стенслэнд протянул мне пачку бумаг. – Вот, прочитайте. Это редакционная статья Бревена Дайера, которая появится в «Таймс» в ближайшую субботу. На первой странице стояла дата 14 октября 1946‑го и крупными буквами заголовок – «Огонь и Лед. Лучшие в Лос‑Анджелесе». Ниже следовал текст: "До войны Городу Ангелов посчастливилось приобрести двух бойцов, выросших в каких‑нибудь пяти милях друг от друга, боксеров, не более похожих по стилю, чем лед похож на огонь. Ли Бланчард – косолапый, здоровенный, настоящая молотилка в перчатках. Когда он мутузит своих противников, кажется, будто с ринга летят искры. И Баки – всегда собранный и хладнокровный, словно лед, который нельзя растопить. Он кружит по рингу, как профессиональный танцор, и его острые удары превращают физиономии противников в мясные отбивные, что подают в ресторане Майка Лаймана. Они как два поэта: Бланчард воспевает грубую силу, Блайкерт – скорость и коварство. На двоих у них 79 побед и лишь четыре поражения. На ринге, как и в таблице элементов, с огнем и льдом ничто не сравнится. Мистер Огонь и мистер Лед не встречались на ринге. Они дрались в разных категориях. Но чувство долга свело их вместе, и оба пришли служить в полицейское управление Лос‑Анджелеса, чтобы продолжать сражаться – на этот раз уже вне ринга – с бандитами и подонками. Бланчард помог раскрыть нашумевшее ограбление банка «Бульвар Ситизенс» в 1939 году, позже поймал известного головореза Томаса Дос Сантоса. Блайкерт, в свою очередь, отличился во время небезызвестных «войн с мексиканцами». Теперь они служат в полиции: 32‑летний Огонь – сержант в престижном Отделе судебных приставов; 29‑летний Лед – патрульный опасного района в центре города. |
