– И поставил на меня деньги? И если я выиграю, получу место в Отделе?

– Что‑то вроде того. Самому прокурору эта затея не нравится, он думает, что как напарники мы не сработаемся. Но в конечном счете и он согласился – Хорралл и Тад Грин его все‑таки убедили. Лично я надеюсь, что победу одержишь ты. В противном случае моим напарником будет Джонни Фогель – толстый засранец, у которого несет изо рта, а папаша его – самый большой стукач в Отделе и мальчик на побегушках у Еврейчика. Кроме того...

Я ткнул Бланчарда пальцем в грудь.

– А ты что с этого будешь иметь?

– Ставки делают и на меня. Моей девочке нравятся красивые штучки, и я не хочу ей ни в чем отказывать. Не так ли, крошка?

Кей ответила:

– Продолжай говорить обо мне в третьем лице. Это меня заводит.

Бланчард вскинул руки вверх, делая вид, что сдается. Кей сверкнула глазами. Разбираемый любопытством, я спросил:

– А ваше мнение по этому поводу, мисс Лейк?

В глазах у нее заплясали чертики.

– С эстетической точки зрения без рубашек вы смотритесь неплохо. С моральной точки зрения, надеюсь, что за организацию подобного фарса полицейское управление Лос‑Анджелеса будет подвергнуто осмеянию. С материальной точки зрения, я надеюсь, что победит Ли.

Бланчард расхохотался и с грохотом захлопнул капот машины. Позабыв про тщеславие, я тоже расплылся в улыбке. Кей Лейк посмотрела мне прямо в глаза, и впервые за все время я почувствовал, что мистер Огонь и я становимся друзьями. Протянув Бланчарду руку, я сказал:

– Желаю проиграть.

Ли пожал ее и ответил:

– И тебе того же.

Кей смотрела на нас так, словно перед ней два недоразвитых ребенка. Козырнув ей, я повернулся, чтобы уйти.

– Дуайт! – окликнула меня Кей, и я удивился, что она знает мое имя. Я повернулся к ней. – Ты был бы вполне ничего, если в поправил зубы.

Глава 3

Наш поединок стал главной новостью в управлении, а затем и во всем городе. Уже на следующий день после появления в «Таймс» статьи Бревена Дайера с анонсом этого события в кассах не осталось ни одного билета. В управлении ставки на бой принимал лейтенант, работавший на участке 77‑й стрит. Он оценивал шансы как три к одному в пользу Бланчарда. Настоящие букмекеры принимали ставки в соотношении два с половиной к одному на то, что нокаутом выиграет мистер Огонь, и пять к трем на то, что по очкам опять же выиграет Ли. В управлении каждый участок, кроме всего прочего, делал свои ставки. Дайер и Морри Рискинд из «Миррор» старались вовсю, своими статьями подогревая ажиотаж перед матчем. Вдобавок к этому ди‑джей спортивной радиостанции состряпал песенку под названием «Огненно‑ледяное танго». Под джазовое сопровождение томный голос выводил: «Огонь и Лед – не имбирь и мед; не сладко обоим – ведь две глыбы молотят друг друга вразмет. Но, мистер Огонь, распали меня, а ты, мистер Лед, остуди мой жар – всю ночь во мне будет пылать пожар!»

Я снова сделался местной знаменитостью.

Наблюдая, как во время утреннего инструктажа делаются ставки, я слышал одобрительные возгласы от тех, с кем до этого даже не был знаком; и только толстяк Джонни Фогель не желал мне добра, злобно поглядывая всякий раз, когда мы сталкивались в раздевалке; Сидвел, как всегда знавший больше остальных, говорил, что двое из ночной смены поставили на кон свои автомобили, а начальник участка капитан Хорралл решил повременить со своим уходом до окончания матча.