Параллельно железнодорожной линии до конечной станции проложено широкое шоссе. Между железной дорогой и шоссе тоже повсюду разбросаны домики дачного типа. Вот тут и сняла себе комнату Сэцуко.

Дачи перемешались с огородами. Огороды подступали к жилому массиву со всех сторон, но все же не вытеснили еще характерных для Мусасино рощ и садов. Все домики утопали в зелени. Церковь святого Гильома находилась отсюда сравнительно недалеко, километрах в четырех. Правда, отсюда добраться до церкви напрямик было невозможно — дорога делала петли чуть ли не каждые пятьдесят метров.

Кстати, уже между центром Токио и этим районом существует некоторая разница в температуре. Когда выпадает снег, в столице он почти сразу тает, а здесь еще долго лежит и на крышах и на деревьях.

В начале апреля обычно устанавливается теплая погода. Но на этот раз с утра было холодно. Весеннее равноденствие давно уже прошло, а в квартирах все еще не могли обойтись без хибати.

Сэцуко снимала комнату на втором этаже. Хозяева — приветливая молодая пара — жили внизу: муж служил в какой-то фирме, каждое утро в одно и то же время он садился в переполненную электричку и ехал в центр столицы. Жена его не работала, сидела дома с маленьким ребенком, иногда что-то шила на машинке. Словом, обыкновенная семья служащего, каких в Токио десятки тысяч.

Было около одиннадцати часов утра. Хозяйка занималась стиркой на заднем дворе, когда в калитку позвонили. Женщина оставила стирку и с ребенком за спиной прошла к калитке. За оградой стоял почтальон.

— Икута Сэцуко у вас проживает? — спросил он, взглянув на конверт.

— Да.

— Ей срочное письмо! — Почтальон вручил хозяйке конверт.

— Благодарю. — Она двумя пальцами взяла конверт за краешек.

— Икута-сан, вам срочное письмо! — крикнула она. Никто не ответил. Она крикнула еще раз, но безрезультатно. Тогда она положила конверт на лестницу, ведущую в комнату Сэцуко.

Случайно повернув конверт лицевой стороной, она увидела адрес отправителя: «Церковь святого Гильома».

«Какой неуклюжий почерк», — подумала хозяйка.

Но мысли ее были заняты другим, и она поспешила к своей стирке.

Как выяснилось впоследствии, она, к сожалению, забыла название церкви, написанное катаканой.

Пробило двенадцать часов. Покончив со стиркой, женщина занялась ребенком. Ежедневный нудный труд домашней хозяйки! Но время за ним идет незаметно. Но вот все дела переделаны. «Почитать, что ли?» — подумала женщина и взялась за журнал. Тут она услышала, как раздвинулась дверь парадного входа. Это было в два часа.

Из гостиной хозяйка увидела Сэцуко, уже снявшую дзори и собиравшуюся подняться к себе.

— Икута-сан, — окликнула она, — вас не было дома?

— Да, я выходила ненадолго.

Сэцуко вызывала у молодой хозяйки острое любопытство — еще бы, ведь девушка работает стюардессой на международной авиалинии! «Ну что ж, — думала хозяйка, — это ей подходит, у нее и фигура стройная и лицо красивое…» Она даже втайне гордилась, что у нее такая квартирантка, и, естественно, относилась к Сэцуко очень доброжелательно.

— А вам срочное письмо пришло.

— Да-а?

Шаги на лестнице замерли.

— Я его положила на ступеньку.

— Большое спасибо, — поблагодарила Сэцуко.

Все эго хозяйка прекрасно запомнила.

— Нашли его?

— Да, благодарю вас.

Хозяйка услышала легкие, быстрые шаги квартирантки, поднимавшейся наверх.