— Здесь было насилие? — повторил медик с вопрошающим взглядом.

— Да, — отвечала женщина.

— Этот человек был умерщвлен.

— Да, призываю Бога в свидетели, — с отчаянием отвечала женщина:- он был безжалостно, безчеловечно умерщвлен!

— Кем? — спросил медик, схватывая ее за руку.

— Посмотрите на следы злодейства, и потом спрашивайте меня, — отвечала она.

Медик оборотился к кровати и наклонился к телу, на которое падал полный свет дня. Шея распухла, и голубая, легкая полоса окружала ее. Истина тотчас блеснула перед ним.

— Это один из тех, которые были повешены сегодня утром? — вскричал он с трепетом.

— Да, — отвечала женщина, с холодным, безсмысленным взглядом.

— Кто же он? — спросил медик.

— Мой сын! — вскричала она раздирающим душу голосом, и без чувств упала к ногам его.

То была истина. Товарищ, столько же виновный, как и он, предал его, его приговорили к смерти и казнили. Разсказывать все обстоятельства подробно, нам кажется лишним, чтобы не опечалить людей, еще живущих. Мать была вдова без друзей и денег, и она лишала себя необходимаго для своего сына сироты. Но он, не внимая ея убеждениям, и забывши страдания, которыя она переносила для него, — погрузился в бездну преступлений и злодейства. И какия были последствия — смерть от руки палача, и ея неизлечимое безумие.

Много лет прошло после этого происшествия, и когда многие забыли уже о существовании несчастнаго, молодой медик каждый день посещал невинную, безумную женщину, не только утешая ее кротостью и своим присутствием, но и облегчая ея участь щедрою рукою. Перед смертным часом мимолетный блеск разума озарил ея душу, и пламеннейшая, святейшая молитва, которую когда-либо произносил смертный, вылетела из уст этого несчастнаго, всеми оставленнаго создания за ея благодетеля. Эта молитва унеслась на небо, и была услышана; добрыя дела были вознаграждены сторицею. Но среди всех почестей, знатности и богатства, медик более всего вспоминал о черном покрывале.

1836