От неожиданности все замолчали, и даже Иеремия потерял дар речи. Голос женщины летел над площадью, взмывая к вершинам вековых деревьев. Казалось, все вокруг застыло, и даже ветер стих, внимая ее словам.

– Пусть тьма выползет из ваших душ и утянет вас за собой во мрак. Не знать вам никогда покоя и света! Вечно блуждайте в темноте! Я не боюсь вас, ведь я уже мертва и…

– Стреляйте! – крикнул Иеремия, словно наконец-то очнувшись. – Чего вы ждете, стреляйте!

Выстрелы загрохотали со всех сторон. Женщина не сумела договорить и упала как подкошенная. Следом рухнул мужчина. Последними погибли старик и девочка. Несколько мгновений – и все было кончено.

– Вы исполнили свой долг, – проговорил Иеремия, обращаясь к стрелявшим. – Ваши жены и дети будут всегда вам благодарны за то, какую опасность вы от них отвели.

– То, что она сказала… – Один из мужчин вышел вперед, но не договорил до конца, потому что Иеремия остановил его взмахом руки.

– Забудьте все, что слышали сегодня. Эта женщина впала в беспамятство, к тому же болезнь подточила ее разум. Перед вами стояли грешники – и вы очистили от них свою землю. Вот о чем вам надлежит помнить, а вовсе не о том, что исторгали ее поганые уста.

Мужчина склонил голову, соглашаясь. После несколько человек, обрядившись в плотные одежды, закрыв лица и натянув рукавицы, сожгли тела прокаженных, крюками подтащив тело Марии к остальным. Иеремия сказал, что если их захоронить, то болезнь может уйти в землю и заразить посевы. Зарыли лишь кости, которые не могли догореть до конца.

От прокаженных, что, на свою беду, забрели в деревню, остались лишь черный круг выжженной земли да горстка пепла – ничего больше.

Никто из жителей Плавы планины так никогда и не узнал ни их имен – кроме имени Марии, ни того, откуда они родом. Эти люди просто перестали существовать. Иеремия сказал, что нужно выбросить их и из мыслей точно так же, как они вымарали их из жизни. Похоронить в глубинах памяти и забыть.

Люди верили своему вождю и духовному учителю. Они послушались бы и поступили именно так – вымарали и забыли, но…

Но им не позволили.

Глава 2

Глаза у умерших всякий раз были открыты – как у прокаженной Марии, когда ее застрелили. Лицо было искажено, во взгляде – мука и страх. Что они видели перед тем, как отправиться в мир иной?

Люди не болели, не жаловались на хворь и немочь, они просто не просыпались. И это было страшнее всего. Холодное тело вместо человека, который еще вчера жил и дышал.

Раньше, когда кто-то в деревне заболевал, Биляна, травница и знахарка, готовила отвары и настои из трав и ягод, что собирала в лесу, а Иеремия во время каждодневной проповеди просил Господа исцелить занемогшего, и все дружно склоняли головы и молили Бога о том же.

Если больной выздоравливал, все радовались. Если умирал, хоронили на кладбище за деревней. Горевать Иеремия не разрешал: разве можно не принимать с готовностью и радостью Божье решение – каким бы горьким оно ни было?

Но сейчас все стало иначе. Как молиться об исцелении, если никто не болен? За кого просить Господа, если не знаешь, кто следующим окажется на смертном одре?

Поначалу жители деревни молчали, боялись винить Иеремию, которому привыкли полностью подчиняться. Авторитет старца был высок и непоколебим. Но время шло, и каждая ночь, уходя, оставляла после себя мертвеца с жутко вытаращенными глазами.

Во время проповедей Иеремия был, как всегда, величественен и собран. Молился об умерших, просил о здравии для живущих. Люди слушали, но все чаще в их взглядах он читал недоверие, сомнение, досаду, а то и гнев. Жители Плавы планины боялись ложиться спать, брали в кровати детей, чтобы спрятать их от неведомого, смертоносного прикосновения какого-то мрачного демона, что простер крыла над их общиной, а он, их предводитель и духовный отец, не мог никого защитить.